Достоевский «Неточка Незванова» – история создания. Достоевский «Неточка Незванова» – история создания Непонятные слова в рассказе неточка незванова

Федор Михайлович Достоевский

Неточка Незванова

Отца моего я не помню. Он умер, когда мне было два года. Мать моя вышла замуж в другой раз. Это второе замужество принесло ей много горя, хотя и было сделано по любви. Мой отчим был музыкант. Судьба его очень замечательна: это был самый странный, самый чудесный человек из всех, которых я знала. Он слишком сильно отразился в первых впечатлениях моего детства, так сильно, что эти впечатления имели влияние на всю мою жизнь. Прежде всего, чтоб был понятен рассказ мой, я приведу здесь его биографию. Все, что я теперь буду рассказывать, узнала я потом от знаменитого скрипача Б., который был товарищем и коротким приятелем моего отчима в своей молодости.

Фамилия моего отчима была Ефимов. Он родился в селе очень богатого помещика, от одного бедного музыканта, который, после долгих странствований, поселился в имении этого помещика и нанялся в его оркестр. Помещик жил очень пышно и более всего, до страсти, любил музыку. Рассказывали про него, что он, никогда не выезжавший из своей деревни даже в Москву, однажды вдруг решился поехать за границу на какие-то воды, и поехал не более как на несколько недель, единственно для того, чтоб услышать какого-то знаменитого скрипача, который, как уведомляли газеты, собирался дать на водах три концерта. У него был порядочный оркестр музыкантов, на который он тратил почти весь доход свой. В этот оркестр мой отчим поступил кларнетистом. Ему было двадцать два года, когда он познакомился с одним странным человеком. В этом же уезде жил богатый граф, который разорился на содержание домашнего театра. Этот граф отказал от должности капельмейстеру своего оркестра, родом итальянцу, за дурное поведение. Капельмейстер был действительно дурной человек. Когда его выгнали, он совершенно унизился, стал ходить по деревенским трактирам, напивался, иногда просил милостыню, и уже никто в целой губернии не хотел дать ему места. С этим-то человеком подружился мой отчим. Связь эта была необъяснимая и странная, потому что никто не замечал, чтоб он хоть сколько-нибудь изменился в своем поведении из подражания товарищу, и даже сам помещик, который сначала запрещал ему водиться с итальянцем, смотрел потом сквозь пальцы на их дружбу. Наконец, капельмейстер умер скоропостижно. Его нашли поутру крестьяне во рву, у плотины. Нарядили следствие, и вышло, что он умер от апоплексического удара. Имущество его сохранялось у отчима, который тотчас же и представил доказательства, что имел полное право наследовать этим имуществом: покойник оставил собственноручную записку, в которой делал Ефимова своим наследником в случае своей смерти. Наследство состояло из черного фрака, тщательно сберегавшегося покойником, который все еще надеялся достать себе место, и скрипки, довольно обыкновенной с виду. Никто не оспаривал этого наследства. Но только спустя несколько времени к помещику явился первый скрипач графского оркестра с письмом от графа. В этом письме граф просил, уговаривал Ефимова продать скрипку, оставшуюся после итальянца и которую граф очень желал приобресть для своего оркестра. Он предлагал три тысячи рублей и прибавлял, что уже несколько раз посылал за Егором Ефимовым, чтоб покончить торг лично, но что тот упорно отказывался. Граф заключал тем, что цена скрипки настоящая, что он не сбавляет ничего и в упорстве Ефимова видит для себя обидное подозрение воспользоваться при торге его простотою и незнанием, а потому и просил вразумить его.

Помещик немедленно послал за отчимом.

– Для чего ж ты не хочешь отдать скрипку? – спросил он его, – она тебе не нужна. Тебе дают три тысячи рублей, это цена настоящая, и ты делаешь неразумно, если думаешь, что тебе дадут больше. Граф тебя не станет обманывать.

Ефимов отвечал, что к графу он сам не пойдет, но если его пошлют, то на это будет воля господская; графу он скрипку не продаст, А если у него захотят взять ее насильно, то на это опять будет воля господская.

Ясное дело, что таким ответом он коснулся самой чувствительной струны в характере помещика. Дело в том, что тот всегда с гордостию говорил, что знает, как обращаться со своими музыкантами, потому что все они до одного истинные артисты и что, благодаря им, его оркестр не только лучше графского, но и не хуже столичного.

– Хорошо! – отвечал помещик. – Я уведомлю графа, что ты не хочешь продать скрипку, потому что ты не хочешь, потому что ты в полном праве продать или не продать, понимаешь? Но я сам тебя спрашиваю: зачем тебе скрипка? Твой инструмент кларнет, хоть ты и плохой кларнетист. Уступи ее мне. Я дам три тысячи. (Кто знал, что это такой инструмент!)

Ефимов усмехнулся.

– Нет, сударь, я вам ее не продам, – отвечал он, – конечно, ваша воля…

– Да разве я тебя притесняю, разве я тебя принуждаю! – закричал помещик, выведенный из себя, тем более что дело происходило при графском музыканте, который мог заключить по этой сцене очень невыгодно об участи всех музыкантов помещичьего оркестра. – Ступай же вон, неблагодарный! Чтоб я тебя не видал с этих пор! Куда бы ты делся без меня с твоим кларнетом, на котором ты и играть не умеешь? У меня же ты сыт, одет, получаешь жалованье; ты живешь на благородной ноге, ты артист, но ты этого не хочешь понимать и не чувствуешь. Ступай же вон и не раздражай меня своим присутствием!

Помещик гнал от себя всех, на кого сердился, потому что боялся за себя и за свою горячность. А ни за что бы он не захотел поступить слишком строго с «артистом», как он называл своих музыкантов.

Торг не состоялся, и, казалось, тем дело и кончилось, как вдруг, через месяц, графский скрипач затеял ужасное дело: под своею ответственностью он подал на моего отчима донос, в котором доказывал, что отчим виновен в смерти итальянца и умертвил его с корыстною целью: овладеть богатым наследством. Он доказывал, что завещание было выманено насильно, и обещался представить свидетелей своему обвинению. Ни просьбы, ни увещания графа и помещика, вступившегося за моего отчима, – ничто не могло поколебать доносчика в его намерении. Ему представляли, что медицинское следствие над телом покойного капельмейстера было сделано правильно, что доносчик идет против очевидности, может быть, по личной злобе и по досаде, не успев овладеть драгоценным инструментом, который для него покупали. Музыкант стоял на своем, божился, что он прав, доказывал, что апоплексический удар произошел не от пьянства, а от отравы, и требовал следствия в другой раз. С первого взгляда доказательства его показались серьезными. Разумеется, делу дали ход. Ефимова взяли, отослали в городскую тюрьму. Началось дело, которое заинтересовало всю губернию. Оно пошло очень быстро и кончилось тем, что музыкант был уличен в ложном доносе. Его приговорили к справедливому наказанию, но он до конца стоял на своем и уверял, что он прав. Наконец он сознался, что не имеет никаких доказательств, что доказательства, им представленные, выдуманы им самим, но что, выдумывая все это, он действовал по предположению, по догадке, потому что до сей поры, когда уже было произведено другое следствие, когда уже формально была доказана невинность Ефимова, он все еще остается в полном убеждении, что причиною смерти несчастного капельмейстера был Ефимов, хотя, может быть, он уморил его не отравой, а другим каким-нибудь образом. Но над ним не успели исполнить приговора: он внезапно заболел воспалением в мозгу, сошел с ума и умер в тюремном лазарете.

Неточка Незванова - роман Федора Достоевского.

История создания романа

В декабре 1846 года Ф.М.Достоевский начал работать над романом «Неточка Незванова». Роман был задуман, как большое произведение, состоящее из шести частей.

Однако, из этих задуманных шести частей написаны были только три. Первая часть называлась «Детство», вторая - «Новая жизнь» и третья часть называлась «Тайна».

Эти три части были написаны к началу 1849 года. В апреле 1849 года Федора Михайловича арестовали и заточили в Петропавловскую крепость .

Непростая судьба Неточки Незвановой

В Санкт-Петербурге, в большом доме, на самом его верху, в маленькой коморке на чердаке живет семья. Неточка - маленькая девочка, восьми лет от роду, ее мама и мамин муж - отчим Неточки. Неточкина мама - больная женщина - тем не менее, содержит всю семью, зарабатывая на жизнь тем, что обшивает богатых людей и куховарит у них.

Неточкин отчим - Егор Ефимов - странный и непорядочный человек, пристрастившийся к пьянству. Сам по себе талантливый в прошлом скрипач, он бросил музыку, предавшись пагубной привычке. И постоянно твердил, что перестал играть только потому, что жена-злодейка погубила его яркий талант.

Влюбленный в себя, он грубо и безжалостно оскорбляет Неточкину маму. Он нисколько не смущается тем обстоятельством, что сам живет за счет этой больной женщины. Будучи кларнетистом на вольных хлебах в оркестре у богатого помещика, Ефимов сблизился с итальянским скрипачом, который завещал ему свою скрипку и учил играть на ней.

Ефимов возомнил себя гением, решив, что ему все дозволено в этой жизни. Благосклонно принимая помощь людей, которые посылали его в Петербург учиться, не испытывая при этом ни малейшей благодарности к этим людям, Ефимов пропивал деньги, которые ему давали на поездку. И только через семь долгих лет он попал в столицу.

Будучи уже в Петербурге, Ефимов продолжал пьянствовать, но не забывал при этом всем рассказывать о своей гениальности. Как-то он встретил маму Неточки и женился на ней. Неточкина мама, романтическая мечтательница, сразу поверившая в его талант, готова была отдать все ради мужа. Старый друг Ефимова, русский немец Б. однажды помог ему устроиться в театральный оркестр. Ефимов продолжал пьянствовать, не давая ни жене, ни падчерице ни копейки из своего жалованья. Вскорости его выгнали из-за высокомерия и неуживчивости с товарищами.

Неточка, несмышленый ребенок, не может понять горькую действительность отношений мамы и отчима. Она в силу своего детского восприятия непостижимым образом привязывается к отчиму. В своих детских мечтах она по-своему видит счастливое будущее. Из их окна виден большой богатый особняк, окна которого были украшены красными занавесками. Вот в этом особняке и мечтала жить Неточка со своим «папой». Однажды, узнав, что в город приезжает известнейший скрипач С-ц, Ефимов под предлогом покупки билетов на концерт, заставляет Неточку обмануть мать, забирает у нее последние деньги, на которые нужно было купить продукты, и пропивает их.

Мать Неточки, узнав об этом, в тот же вечер умирает от приступа. Ефимову все же удается попасть на концерт С-ца. Домой он возвращается совершенно потрясенный и уничтоженный. Он, наконец, осознает все свое убожество и никчемность, сравнивая себя с великим скрипачом. Растерянная Неточка буквально силой уводит отчима из дома. Ее сердце разрывается от боли и тоски по умершей матери, которую она оставила дома. Очутившись на улице, Ефимов убегает от падчерицы, которая безуспешно пыталась его догнать и остановить. В конце концов, он сам теряет сознание и падает. В больнице, куда его доставили, он вскорости умирает.

Из сострадания к девочке, ее взяли в дом ее мечты - в особняк, который был виден из окон их квартиры на чердаке. Потом Неточку приютила у себя Александра Михайловна, которая очень много сил и внимания отдает воспитанию девочки. Неточка взрослеет, в домашней библиотеке находит романы, которые скрашивают ее достаточно скучную жизнь. А, когда ей исполнилось шестнадцать лет, она начинает учиться в консерватории - у девочки обнаружился прекрасный голос.

Случайно Неточка становится обладательницей тайны, которую тщательно скрывали хозяева - однажды она нашла старое письмо воздыхателя Александры Михайловны. Ей становится понятной та травля, которой постоянно подвергал муж Александру Михайловну. Во время очередного приступа злобных нападок мужа на Александру Михайловну, Неточка бесстрашно вступается за нее, высказывая в лицо мужу все, что у нее накипело за эти годы. После этого она решает уйти из дома…

Вместо послесловия

После выхода на свободу Достоевский решил более не продолжать работу над романом. Он переработал начало романа, убрал из него некоторые эпизоды, исключил некоторых действующих лиц. В конечном счете, отпала необходимость в делении романа на части, а главы в романе теперь нумеровались подряд от начала и до конца. Так и осталась неоконченной история Неточки Незвановой.

В общем, слушайте. Закончил я читать ночью роман Ф.М. Достоевского "Неточка Незванова". На протяжении всего поглощения текста я был там. И я хотел прожить его. Дочитав до последней страницы, удивлению моему не было предела! Я был вне себя от расстройства. Меня так затянуло.. а в итоге оказалось, что это неоконченный роман.

А сегодня я нашёл неизданные главы из дневника Достоевского! Оказывается, после каторги он отказался даже от мысли закончить "Неточку Незванову". Федя меня расстроил, конечно.

Хотя, я совсем забыл сказать о том, что несмотря на то, что в романе всё закончилось именно так, произведение на меня произвело неизгладимое впечатление. А каждая из трех дошедших до нас частей - это, в своём роде, законченная новелла с особым сюжетом, особой завязкой, кульминацией и развязкой.

Ниже приведу весьма интересный текст истории создания повести Ф.М. Достоевского "Неточка Незванова".

Впервые это произведение было опубликовано в «Отечественных записках» в 1849 году под названием «Неточка Незванова. История одной женщины». Первые две части вышли в январе и феврале, а третья часть романа появилась в майском номере, однако уже без подписи - автор в то время находился в Петропавловской крепости. 23 апреля 1849 года Достоевский был арестован за участие в собраниях петрашевцев.

В журнальной редакции «Неточка Незванова» состояла из трех частей - «Детство», «Новая жизнь» и «Тайна». Впоследствии Достоевский отказался от мысли закончить это произведение, переработав начало романа (имевшего в журнальной редакции подзаголовок «История одной женщины») в повесть о детстве и отрочестве героини, убрал деление на части, ввел нумерацию глав, исключил несколько эпизодов, вводивших новые лица для развития сюжета, и внес некоторые сокращения.

Работа над «Неточкой Незвановой» началась в декабре 1846 года. О своем новом замысле Достоевский сообщил брату: «...пишу день и ночь <...> Пишу я со рвением. Это будет исповедь, как Голядкин, хотя в другом тоне и роде». Несмотря на то, что писатель собирался закончить это произведение осенью, работа затянулась, и печатанье романа началось в журнале А.А. Краевского лишь в начале 1849 г.

Тем не менее к середине 1848 г. была, по-видимому, не только задумана, но и написана часть ранней редакции романа. Так, П.П. Семенов-Тян-Шанский рассказывает в «Мемуарах», что на собраниях у М.В. Петрашевского Достоевский «читал отрывки из своих повестей «Бедные люди» и «Неточка Незванова».

О ранней редакции романа, где повествование велось от лица автора, а не героини, можно судить по сохранившемуся отрывку рукописи. Из него видно, что значительную роль в ней играл образ мечтателя Оврова. Именно он, а не Неточка должен был обнаружить письмо неизвестного к Александре Михайловне. В окончательном варианте роман обрывается на первой краткой встрече Неточки с Овровым - помощником в делах Петра Александровича.

В журнальной редакции повествование уже велось от лица героини. А каждая из трех дошедших до нас частей не только звено в композиции целого, но и внутренне законченная новелла с особым сюжетом, особой завязкой, кульминацией и развязкой.

Первая часть - «Детство» - выдержана в тонах романтической новеллы о выдающемся музыканте с трагической судьбой. Скрипач, композитор, создатель новой теории музыки, Ефим Егоров задавлен нуждой, зависимостью и неудачами, усугубленными его непомерной гордостью и тщеславием.

И, наконец, третья часть - «Тайна» - развертывает судьбу главной героини на фоне семейной драмы одной светской женщины, падчерицы князя Х-го, принявшей на себя опеку над Неточкой. Духовно утонченная и морально чуткая женщина, полюбившая неровню, медленно гибнет от презрения салонной черни и ненависти своего бездушного супруга-бюрократа.

Известно, что Достоевский мечтал о романе, построенном как «Герой нашего времени»: пять или шесть самостоятельных повестей, объединенных только личностью главного героя. Поэтику такого необычного «лермонтовского» жанра он изложит гораздо позже в своих письмах 1856 года и снова разъяснит друзьям в 1868 году, обдумывая план «Жития великого грешника».

Литература

Гроссман Л.П. Достоевский. М., 1965.

Фридлендер Г.М. Комментарии. Ф. Достоевский. Неточка Незванова.

Отца моего я не помню. Он умер, когда мне было два года. Мать моя вышла замуж в другой раз. Это второе замужество принесло ей много горя, хотя и было сделано по любви. Мой отчим был музыкант. Судьба его очень замечательна: это был самый странный, самый чудесный человек из всех, которых я знала. Он слишком сильно отразился в первых впечатлениях моего детства, так сильно, что эти впечатления имели влияние на всю мою жизнь. Прежде всего, чтоб был понятен рассказ мой, я приведу здесь его биографию. Все, что я теперь буду рассказывать, узнала я потом от знаменитого скрипача Б., который был товарищем и коротким приятелем моего отчима в своей молодости.

Фамилия моего отчима была Ефимов. Он родился в селе очень богатого помещика, от одного бедного музыканта, который, после долгих странствований, поселился в имении этого помещика и нанялся в его оркестр. Помещик жил очень пышно и более всего, до страсти, любил музыку. Рассказывали про него, что он, никогда не выезжавший из своей деревни даже в Москву, однажды вдруг решился поехать за границу на какие-то воды, и поехал не более как на несколько недель, единственно для того, чтоб услышать какого-то знаменитого скрипача, который, как уведомляли газеты, собирался дать на водах три концерта. У него был порядочный оркестр музыкантов, на который он тратил почти весь доход свой. В этот оркестр мой отчим поступил кларнетистом. Ему было двадцать два года, когда он познакомился с одним странным человеком. В этом же уезде жил богатый граф, который разорился на содержание домашнего театра. Этот граф отказал от должности капельмейстеру своего оркестра, родом итальянцу, за дурное поведение. Капельмейстер был действительно дурной человек. Когда его выгнали, он совершенно унизился, стал ходить по деревенским трактирам, напивался, иногда просил милостыню, и уже никто в целой губернии не хотел дать ему места. С этим-то человеком подружился мой отчим. Связь эта была необъяснимая и странная, потому что никто не замечал, чтоб он хоть сколько-нибудь изменился в своем поведении из подражания товарищу, и даже сам помещик, который сначала запрещал ему водиться с итальянцем, смотрел потом сквозь пальцы на их дружбу. Наконец, капельмейстер умер скоропостижно. Его нашли поутру крестьяне во рву, у плотины. Нарядили следствие, и вышло, что он умер от апоплексического удара. Имущество его сохранялось у отчима, который тотчас же и представил доказательства, что имел полное право наследовать этим имуществом: покойник оставил собственноручную записку, в которой делал Ефимова своим наследником в случае своей смерти. Наследство состояло из черного фрака, тщательно сберегавшегося покойником, который все еще надеялся достать себе место, и скрипки, довольно обыкновенной с виду. Никто не оспаривал этого наследства. Но только спустя несколько времени к помещику явился первый скрипач графского оркестра с письмом от графа. В этом письме граф просил, уговаривал Ефимова продать скрипку, оставшуюся после итальянца и которую граф очень желал приобресть для своего оркестра. Он предлагал три тысячи рублей и прибавлял, что уже несколько раз посылал за Егором Ефимовым, чтоб покончить торг лично, но что тот упорно отказывался. Граф заключал тем, что цена скрипки настоящая, что он не сбавляет ничего и в упорстве Ефимова видит для себя обидное подозрение воспользоваться при торге его простотою и незнанием, а потому и просил вразумить его.

Помещик немедленно послал за отчимом.

– Для чего ж ты не хочешь отдать скрипку? – спросил он его, – она тебе не нужна. Тебе дают три тысячи рублей, это цена настоящая, и ты делаешь неразумно, если думаешь, что тебе дадут больше. Граф тебя не станет обманывать.

Ефимов отвечал, что к графу он сам не пойдет, но если его пошлют, то на это будет воля господская; графу он скрипку не продаст, А если у него захотят взять ее насильно, то на это опять будет воля господская.

Ясное дело, что таким ответом он коснулся самой чувствительной струны в характере помещика. Дело в том, что тот всегда с гордостию говорил, что знает, как обращаться со своими музыкантами, потому что все они до одного истинные артисты и что, благодаря им, его оркестр не только лучше графского, но и не хуже столичного.

– Хорошо! – отвечал помещик. – Я уведомлю графа, что ты не хочешь продать скрипку, потому что ты не хочешь, потому что ты в полном праве продать или не продать, понимаешь? Но я сам тебя спрашиваю: зачем тебе скрипка? Твой инструмент кларнет, хоть ты и плохой кларнетист. Уступи ее мне. Я дам три тысячи. (Кто знал, что это такой инструмент!)

Ефимов усмехнулся.

– Нет, сударь, я вам ее не продам, – отвечал он, – конечно, ваша воля…

– Да разве я тебя притесняю, разве я тебя принуждаю! – закричал помещик, выведенный из себя, тем более что дело происходило при графском музыканте, который мог заключить по этой сцене очень невыгодно об участи всех музыкантов помещичьего оркестра. – Ступай же вон, неблагодарный! Чтоб я тебя не видал с этих пор! Куда бы ты делся без меня с твоим кларнетом, на котором ты и играть не умеешь? У меня же ты сыт, одет, получаешь жалованье; ты живешь на благородной ноге, ты артист, но ты этого не хочешь понимать и не чувствуешь. Ступай же вон и не раздражай меня своим присутствием!

Помещик гнал от себя всех, на кого сердился, потому что боялся за себя и за свою горячность. А ни за что бы он не захотел поступить слишком строго с «артистом», как он называл своих музыкантов.

Торг не состоялся, и, казалось, тем дело и кончилось, как вдруг, через месяц, графский скрипач затеял ужасное дело: под своею ответственностью он подал на моего отчима донос, в котором доказывал, что отчим виновен в смерти итальянца и умертвил его с корыстною целью: овладеть богатым наследством. Он доказывал, что завещание было выманено насильно, и обещался представить свидетелей своему обвинению. Ни просьбы, ни увещания графа и помещика, вступившегося за моего отчима, – ничто не могло поколебать доносчика в его намерении. Ему представляли, что медицинское следствие над телом покойного капельмейстера было сделано правильно, что доносчик идет против очевидности, может быть, по личной злобе и по досаде, не успев овладеть драгоценным инструментом, который для него покупали. Музыкант стоял на своем, божился, что он прав, доказывал, что апоплексический удар произошел не от пьянства, а от отравы, и требовал следствия в другой раз. С первого взгляда доказательства его показались серьезными. Разумеется, делу дали ход. Ефимова взяли, отослали в городскую тюрьму. Началось дело, которое заинтересовало всю губернию. Оно пошло очень быстро и кончилось тем, что музыкант был уличен в ложном доносе. Его приговорили к справедливому наказанию, но он до конца стоял на своем и уверял, что он прав. Наконец он сознался, что не имеет никаких доказательств, что доказательства, им представленные, выдуманы им самим, но что, выдумывая все это, он действовал по предположению, по догадке, потому что до сей поры, когда уже было произведено другое следствие, когда уже формально была доказана невинность Ефимова, он все еще остается в полном убеждении, что причиною смерти несчастного капельмейстера был Ефимов, хотя, может быть, он уморил его не отравой, а другим каким-нибудь образом. Но над ним не успели исполнить приговора: он внезапно заболел воспалением в мозгу, сошел с ума и умер в тюремном лазарете.

В продолжение всего этого дела помещик вел себя самым благородным образом. Он старался о моем отчиме так, как будто тот был его родной сын. Несколько раз он приезжал к нему в тюрьму утешать его, дарил ему денег, привозил к нему лучших сигар, узнав, что Ефимов любил курить, и, когда отчим оправдался, задал праздник всему оркестру. Помещик смотрел на дело Ефимова как на дело, касающееся всего оркестра, потому что хорошим поведением своих музыкантов он дорожил если не более, то по крайней мере наравне с их дарованиями. Прошел целый год, как вдруг по губернии разнесся слух, что в губернский город приехал какой-то известный скрипач, француз, и намерен дать мимоездом несколько концертов. Помещик тотчас же начал стараться каким-нибудь образом залучить его к себе в гости. Дело шло на лад; француз обещался приехать. Уже все было готово к его приезду, позван был почти целый уезд, но вдруг все приняло другой оборот.

Незаконченный (в связи с арестом) роман, впоследствии переделанный в повесть. В журнальной редакции авторский подзаголовок: История одной женщины.

Роман создавался в период некоторого охлаждения критики и публики к таланту Достоевского после успеха «Бедных людей», причем Достоевский сам рассматривал «Неточку Незванову» как сильную вещь, которая непременно произведет фурор в читательских кругах: «Мне все кажется, что я завел процесс со всею нашею литературою, журналами и критиками и тремя частями романа моего <...> устанавливаю и за этот год мое первенство назло недоброжелателям моим»; «Я знаю, что это произведение серьезное. Говорю, наконец, это не я, а говорят все <...> я люблю мой роман». Уверенность в успехе произведения во время его написания — одна из устойчивых черт творческой манеры Достоевского. Тем болезненнее для него были «шероховатости» вхождения его текстов в литературное пространство. «Неточка Незванова» не имела особого успеха, хотя в обзоре критических выступлений по ее поводу Н.Н. Соломина приводит ряд сочувственных суждений (А.В. Дружинин, Н.А. Добролюбов, Ап. А. Григорьев). Однако именно «Неточке Незвановой» суждено было попасть в весьма ограниченный ряд произведений Достоевского для детского чтения (в своем библиографическом указателе А.Г. Достоевская приводит различные издания фрагментов «Неточка и Катя» и «Княжна Катя», выпускавшихся отдельно и в составе различных хрестоматий (см.: С. 299—303, а также № 295, 320, 386). В дальнейшем «Неточка Незванова» оказалась в числе охотно читаемых книг. По некоторым данным, в школьной среде «Неточка Незванова» по популярности занимала четвертое место после , и , опережая , и .

Место, занимаемое «Неточкой Незвановой» в наследии Достоевского, следует признать весьма важным: это первый, хотя и незавершенный замысел большого романа, а также лаборатория его позднейших сильных произведений.

По мысли Г.М. Фридлендера, композиционно роман состоит из нескольких новелл, из которых наиболее законченна первая — история Неточки и ее отчима.

Эта часть в журнальной редакции имела подзаголовок «Детство». Главный герой здесь — отчим Неточки Ефимов, а на первый план выдвинута тема «гибнущего таланта». Относительно этой темы существует ряд точек зрения: Достоевский показал драму таланта в несправедливом обществеве (В.Я. Кирпотин, Г.М. Фридлендер, Л. М. Розенблюм); Достоевский отразил в образе Ефимова собственные переживания о судьбе своего таланта и его возможном угасании (В.С. Нечаева, К.В. Мочульский, В. Террас). Вторая версия представляется более убедительной: очевидно, что Ефимов гибнет не по социальным причинам: у него есть покровители, ему «везет» в жизни на хороших людей, обеспечивающих ему кусок хлеба. Противоречия, раздирающие героя, показаны беспощадно: болезненное самолюбие, раздутая гордость, тщательное утаивание от себя самого правды о посредственности своего дарования, поиск «виноватых», тирания близких, грязное и низкое поведение с «благодетелями» и внутреннее переживание этого поведения. Степень автобиографизма этого образа не велика. Достоевский черпает из своей жизни именно саму модель, ситуацию, или, как отмечает К. Мочульский, «он анализирует самого себя не для спокойного познания, а для исцеления». Образ Егора Ефимова оказывается оригинальным вариантом решения темы художника в обществе: общество в данном случае выступает не как антагонист художника, не способный понять глубину и размах его таланта, а как необходимая для художника аудитория и в каком-то смысле оправдание его жизни, т.е. общество трансформируется в «публику». Такой подход соотносится и со взглядами Достоевского на свое собственное творчество, всегда злободневно адресованное современникам. Возникает тема истинного служения искусству; по словам В. Терраса, Ефимов «любит не искусство, а славу, тогда как истинно гениальный скрипач С-ц любит искусство больше всего на свете». С образом Ефимова связана и главная музыкальная тема произведения — самого «музыкального» во всем наследии Достоевского. Образ жены Ефимова, как подчеркивали исследователи, предваряет образ Катерины Ивановны в «Преступлении и наказании», а описание нищенской жизни семьи пьяницы — описание быта семьи Мармеладовых. Романтичный план первой части усиливается «демоническими» мотивами, связанными с образом безвестно погибшего итальянца-капельдинера, на которого Ефимов впоследствии «сваливает» вину за свои дикие выходки. Однако мотив введения «сделки с дьяволом» оказывается искусно снят: читателю ясно, что это одна из отговорок героя. В то же время образ итальянца — талантливого мастера — связан с образом импровизатора из «Египетских ночей» Пушкина и косвенно сближает Ефимова с Чарским. Размышления о «моцартовском» и «сальерианском» типах искусства отразятся в противопоставлении С-ца и Ефимова. По словам В. Терраса, «Неточка Незванова» — единственный роман в мировой литературе, где так безжалостно показана драма утраты таланта/

Вторая часть романа (в журнальной редакции подзаголовок «Новая жизнь») представляла собой повествование о жизни Неточки в доме князя Х-го после смерти ее матери и отчима. Первоначально редакция включала историю бедного сироты Лареньки, который по замыслу должен был оказаться равным по занимаемому им месту главной героине. По мнению В.Я. Кирпотина, далее Неточка должна была вступить с ним в конфликт и перевоспитать его — домашнего деспота. Это мнение кажется неосновательным: Ларя и Неточка скорее синонимичны, нежели контрастны, рассказ Лареньки о том, как он мучил свою мать, больно напоминает Неточке о ее собственном несправедливом отношении к матушке. По мнению В. Терраса, Ларенька — предшественник «подпольного» героя и Ипполита из романа «Идиот». В окончательной редакции Достоевский снял линию Лари, и главное содержание этой части связано с образом княжны Кати. Здесь подробно разворачивается характер главной героини, предвещающий более поздние творческие удачи Достоевского. Неточка продолжает тип Мечтателя, столь подробно разрабатываемый Достоевским в это время. В ее облике и характере старательно собраны все признаки этого типа — болезненность, слабость, угрюмость, нелюдимость (Нечаева). Взаимоотношения Кати и Неточки можно считать прообразом основной женской оппозиции последующих романов Достоевского. Здесь запечатлена «диалектика души», предваряющая искания Л.Н. Толстого. К.В. Мочульский полагает, что здесь Достоевский приближается к глубинам изображения человеческих чувств, показывая, как в любви «открывается темная бездна мучительства, ненависти, властолюбия и гордости». Катя и Неточка представляют страстный и кроткий характеры в их взаимном интересе и тяге друг к другу. Комментаторы Полного собрания сочинений Достоевского в 30 т. указывают на связь второй части с «Матильдой» Э. Сю (В. Террас замечает, что эти связи балансируют на грани плагиата). Однако в «Матильде» отсутствует гомосексуальный эротический элемент, который так важен в повествовании Достоевского. Подобное «сочетание» героинь более старшего возраста в других произведениях Достоевского будет вести к неизбежным надрывам и катастрофам.

Третья часть (журнальный подзаголовок «Тайна») ставит героиню в оппозицию с другим женским характером — Александрой Михайловной. Происходит знаменательная трансформация характера Неточки (которая в истории с Катей была «квази-женским» партнером, тогда как Катя вела себя по схеме «рыцарского кодекса»). Нельзя согласиться с мнением Мочульского об «удвоении одной и той же душевной тональности» — «кротости». Скорее, прав В.Я. Кирпотин, отмечающий, что Неточка не была «слабым сердцем». Рядом с «кроткой» Александрой Михайловной Неточка превращается в страстную и решительную девушку, умеющую защитить друга. Вместе с тем очевидна и «феминистическая» направленность произведения: не случайно А.В. Дружинин полагал, что здесь «отсутствует женщина» и на место Неточки можно подставить мальчика. «Маскулинность» Неточки преувеличена критиком, но тип девушки, которая с самого раннего возраста вынуждена сама принимать решения и идти по жизни, опираясь на свои силы, предполагает мужественность. Неточка оказывается носительницей «комплекса Электры» (юнгианский аналог «комплекса Эдипа»), о чем подробно рассуждает в первой части произведения: она испытывает к отцу страстную любовь, доводящую ее до отчаяния и ничем не объяснимую, и столь же страстно ненавидит и боится матушку, в то же время испытывая к ней исступленную жалость. Мочульский полагает, что в анализе характера Неточки и Лари Достоевский предвосхитил суть фрейдистского подхода: отыскать раннюю травму, которая потом определит характер. По мнению этого исследователя, больше ни в одном своем произведении Достоевский не подходил с таким «бесстрашием к анализу эротической стихии в детской душе». Линия Петра Александровича ведет один из сквозных психологических мотивов Достоевского: самоутверждение за счет унижения равного или лучшего. В «Преступлении и наказании» этот мотив развернется в теории и поведении Петра Петровича Лужина. В. Террас полагает, что третья часть романа наименее удачна, однако указывает, что именно здесь можно обнаружить устойчивые черты романной техники Достоевского.

Манера сказа в повести соотносима с подзаголовком журнального варианта: «История одной женщины». Повествование ведется от первого лица. Первоначально замысел Достоевского писать роман от «третьего лица», по мнению Н.Ф. Бельчикова, не отвечал специфике центрального образа. Поэтому от смены повествовательной манеры повесть выиграла. Однако известно, что Достоевский, долго работавший над исповедальным вариантом «Преступления и наказания», пришел к выводу о неорганичности этой формы замыслу и полностью переделал роман. Поэтому трудно по небольшому фрагменту с Овровым судить о «проигрышности» Er-Form для этого романа. Отказ Достоевского продолжить «Неточку Незванову» мог остановить и творческие раздумья над формой повести, и она была оставлена так, как была опубликована в журнале. Дальнейшие творческие искания Достоевского показывают, что он избегал «мемуарной» формы повествования, тяготея больше к позиции повествователя-хроникера. Героиня вспоминает прошлое — по рассказам близких людей и своим собственным впечатлениям — и повествует о настоящем. В повествовании наблюдается одна из основных особенностей стиля Достоевского: смешение планов, соединение нескольких повествовательных зон, размытость их границ, а также «литературность» мышления рассказчика, ощущающего себя профессиональным «автором» своей истории. Эти находки будут развиваться в более поздних романах. По выражению Р.Г. Назирова, рассказчица — «уменьшенная копия» автора. Достоевский строит образы «своих помощников в повествовании, не отрешаясь от собственных личностных качеств, а, наоборот, развивая и укрепляя их» (Гиголов М.Г. Типология рассказчиков раннего Достоевского // С. 11). В повествовательном потоке смешиваются два главных ракурса — время вспоминаемое (молодость, отмеченная печатью непрофессионализма, дилетантства, попытками самоопределения) и момент воспоминания (зрелость, преодолевшая период становления) (см.: Там же. С. 11-12). Тем не менее, по мнению В.А. Свительского, ссылающегося на наблюдения Н.С. Трубецкого, для Достоевского особенно ценен повествовательный ракурс рассказчика с «нарушенной шкалой ценностей» и «интенсивной духовной энергией», т.е. рассказчика активного, даже агрессивного (Форма повествования // Достоевский: Эстетика и поэтика . С. 234).

Классифицируя концепции романной формы в творчестве Достоевского, В.Н. Захаров относит «Неточку Незванову» к форме романа воспитания (Роман // Достоевский: Эстетика и поэтика. С. 212; см. также мнение В. Терраса: «Это единственный роман воспитания, который у Достоевского достиг стадии напечатания»). Н.Н. Соломина, рассуждая об этой форме <...>, отмечает явное влияние Руссо. В то же время можно установить и другие параллели, так, например, Э.М. Жилякова отмечает близость к идеям воспитания в сентиментальном плане: по ее мнению, карамзинские традиции («Рыцарь нашего времени») нашли свое яркое воплощение в «Неточке Незвановой» в связи с вопросами воспитания русского героя историей, культурой, природой (см.: ).

Загидуллина М.В. Неточка Незванова // Достоевский: Сочинения, письма, документы: Словарь-справочник. СПб., 2008. С. 129—132.

Прижизненные публикации (издания):

1849 — . СПб.: Тип. Ив. Глазунова и Комп, 1849. Год одиннадцатый. Т. LXII. Январь. С. 1—59. Т. LXII. Февраль. С. 307—356. Т. LXIV. Май. С. 81—130.

1860 — Изд. Н.А. Основского. М.: Тип. Лазаревского ин-та восточных языков, 1860. Т. I. С. 153—349.

1866 — Новое дополненное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1866. Т. III. С. 165—232.

1866 — Ф.М. Достоевского. Новое, просмотренное издание. Издание и собственность Ф. Стелловского. СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1866. 227 с.