Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

МОУ средняя общеобразовательная школа №

Реферат

по литературе

Тема: Особенности лирики А.А. Ахматовой

Выполнил: ученик 11 класса

Проверил: учитель литературы

ПЛАН

1. Особенности выбора темы

2. Романность лирики Ахматовой

3. Особенности любовной лирики - главной в поэзии Ахматовой. Роль деталей в стихах о любви

4. Тема поэта и поэзии

5. Особенности стихов о родине

6. Традиции русской литературы в поэзии Ахматовой. (Влияние Пушкина на лирику поэтессы)

7. Заглавия книг как метатекст

9. Список используемой литературы

1. О боснование выбора темы

Мастерство Анны Андреевны Ахматовой было признано почти сразу же после выхода ее первого поэтического сборника. Ее исключительное лирическое дарование не только передавало душевные состояния человека, но и чутко откликалось на большие события народной жизни. Она связана с эпохой, сформировавшей ее как поэта, - с так называемым «серебряным веком» русской художественной культуры. Литературный путь Анны Ахматовой, начавшийся еще в дореволюционные годы и завершившийся в советское время был длительным и нелегким. С самого начала поэзия ее отличалась правдивостью поэтического слова. В стихах Анны Андреевны отразилась жизнь ее сердца и ума.

В начале века в России существовало немалое количество поэтических школ и течений. Впервые появлявшиеся в печати поэты стремились перещеголять соперников изысканностью речи. Их стихи отличались намеренной изощренностью. Непосредственное выражение чувств представлялось слишком элементарным. А. Блок в своей известной статье «Без божества и вдохновенья», подвергнув критике акмеизм, последователи которого, по его мнению, не внесли в литературу ничего нового, а их сборники никогда не отличались особыми достоинствами, сделал исключение лишь для А. Ахматовой, ибо ее поэтический мир развивался по несравненно более высоким, не предусмотренным акмеистическими манифестами душевным координатам.

Поэзия Анны Ахматовой заняла особое место уравновешенностью тона и четкостью мыслевыражения. Было ясно, что у молодого поэта свой голос и своя интонация.

Удивляет только одно: как могли такого поэта так долго не печатать! За три века русской поэзии в ней мало женских имен, и ни одно из них, на мой взгляд, не может сравнится по силе чувства, глубине мысли и таланту с А. Ахматовой. Именно о ней мне хочется рассказать, об ее поэтическом мире, особенностях ее лирики и мастерстве.

И все-таки ему опять поверят.

(«Надпись на книге», 1959.)

2. Романность в лирике Ахматовой

Лирика Ахматовой периода ее первых книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») - почти исключительно лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократно и, казалось бы, до конца разыгранной теме.

Две вышедшие в 20-х годах книги об Ахматовой, одна из которых принадлежала В. Виноградову, а другая Б. Эйхенбауму, почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства, то есть воплотившегося в слове человеческого содержания. Книга Эйхенбаума, по сравнению с работой Виноградова, конечно, давала несравненно больше возможностей составить себе представление об Ахматовой, как о художнике и человеке. Ее важнейшей и, может быть, наиболее интересной мыслью было соображение о «романности» ахматовской поэзии, о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу. Доказывая это, Эйхенбаум писал в одной из своих рецензий: «Поэзия Ахматовой - сложный лирический роман. Мы можем проследить разработку образующих его повествовательных линий, можем говорить об его композиции, вплоть до соотношения отдельных персонажей. При переходе от одного сборника к другому мы испытывали характерное чувство интереса к сюжету - к тому, как разовьется этот роман».

О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и В. Гиппиус. Объективное значение ее любовной лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей в то время форме романа. И действительно, рядовой читатель может недооценить звукового и ритмического богатства таких, например, строк: «и столетие мы лелеем еле слышный шорох шагов», - но он не может не плениться своеобразием этих повестей миниатюр, где в немногих строках рассказана драма. Роман стал необходимым элементом жизни, как лучший сок, извлекаемый, говоря словами Лермонтова, из каждой ее радости. В нем увековечивались сердца с непреходящими особенностями, и круговорот идей, и неуловимый фон милого быта. Ясно, что роман помогает жить. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться все реже, стал сменяться сначала стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными «гейзерами». Примеры можно найти, пожалуй, у всех поэтов: так, особенно близок ахматовской современности лермонтовский роман «Ребенку», с его загадками, намеками и недомолвками. В этом роде искусства, в лирическом романе - миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких романов:

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне, улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных древних ликов

На меня посмотрели очи.

Десять лет замираний и криков.

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И сказала его напрасно.

Отошел ты. И стало снова

На душе и пусто и ясно.

Роман кончен. Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, одном жесте, взгляде, слове. Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, принципиально не завершены. Они походили не столько на маленький роман в его, так сказать, традиционной форме, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями прежде. Стихотворение «Хочешь знать, как все это было?..» написано в 1910 году, то есть еще до того, как вышла первая ахматовская книжка «Вечер» (1912), но одна из самых характерных черт поэтической манеры Ахматовой в нем уже выразилась в очевидной и последовательной форме. Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному и повествовательному рассказу. Он давал прекрасную возможность насытить стихотворение острым и интенсивным психологизмом; кроме того, как ни странно, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: ведь перед нами и впрямь не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз. Мы, таким образом, случайно заглядываем в чужую драму, словно вопреки намерениям автора. Нередко стихи Ахматовой походят на беглую и «необработанную» запись в дневнике:

Он любил три вещи на свете:

За вечерней пенье, белых павлинов

И стертые карты Америки.

Не любил, когда плачут дети,

Не любил чая с малиной

И женской истерики.

А я была его женой.

Он любил...

Иногда такие любовные «дневниковые» записи были более распространенными, включали в себя не двух, как обычно, а трех или даже четырех лиц, а также какие-то черты интерьера или пейзажа; но внутренняя фрагментарность, похожесть на «романную страницу» неизменно сохранялась и в миниатюрах. В стихотворениях чувствуется скорее обрывок внутреннего монолога, та текучесть и непреднамеренность душевной жизни, которую так любил в своей психологической прозе Толстой.

Особенно интересны стихи о любви, где Ахматова переходила к «третьему лицу», то есть, казалось бы, использовала чисто повествовательный жанр, предполагающий и последовательность, и даже описательность, но и в таких стихах она все же предпочитала лирическую фрагментарность, размытость и недоговоренность.

3. Особенности любовной лирики - главной в поэзии Ахматовой . Роль деталей в стихах о любви

Любовная лирика А. Ахматовой, в которой страсть походила на тишину предгрозья и выражала себя обычно лишь двумя - тремя словами, похожими на зарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом, вызывает недоуменное восхищение.

Но если страдание любящей души так неимоверно - до молчания, до потери речи - замкнуто и обуглено, то почему так огромен, так прекрасен и пленительно достоверен весь окружающий мир?

Дело, очевидно, в том, что, как у любого крупного поэта, ее любовный роман, развертывавшийся в стихах предреволюционных лет, был шире и многозначнее своих конкретных ситуаций.

Тема любви, безусловно, занимает в поэзии Анны Андреевны центральное место. Неподдельная искренность любовной лирики Ахматовой в сочетании со строгой гармонией позволили современникам называть ее русской Сафо сразу же после выхода ее первых поэтических сборников. Ранняя любовная лирика Анны Ахматовойвоспринималась как своеобразный лирический дневник. Однако изображение романтически преувеличенных чувств не свойственно ее поэзии. Ахматова говорит о простом человеческом счастье и о земных, обычных горестях: о разлуке, измене, одиночестве,отчаянии - обо всем, что близкомногим, что способен испытать и понять каждый. А. Твардовский сказал, что ее стихи - « это поэзия, чуждая жеманства, игры в чувство, мелочных переживаний, флирта, бездумной «бабьей» ревности и тщеславия, душевного эгоизма». Любовь в лирике А. Ахматовой предстает как «поединок роковой», она почти никогда не изображается безмятежно, идиллически, а, наоборот, в предельно кризисном выражении: в момент разрыва, разлуки, утраты чувства или первого бурного ослепления страстью. Обычно ее стихи - начало драмы или ее кульминация. «Мукой живой души» платит лирическая героиня Ахматовой за свою любовь. Сочетание лиризма и эпичности сближает стихи поэтессы с жанрами романа, новеллы, драмы, лирического дневника. Одна из тайн ее поэтического дара заключается в умении полно выразить самое интимное в себе и окружающем мире. В стихах Ахматовой поражает струнная напряженность переживаний и безошибочная меткость острого их выражения. В этом и заключается их сила.

Своеобразие ахматовских стихов о любви, оригинальность поэтического голоса, передающего самые сокровенные мысли и чувства лирической героини, наполненность стихов глубочайшим психологизмом не могут не вызывать восхищения. Как никто другой, Ахматова умела раскрывать самые потаенные глубины внутреннего мира человека, его переживания и настроение. Поразительная психологическая убедительность достигается использованием очень емкого и лаконичного приема красноречивой детали (перчатка, кольцо, тюльпан в петлице и другие).

Сохраняя высокое значение идеи любви, связанное с символизмом, Ахматова возвращает ей живой и реальный, отнюдь не отвлеченный характер. Душа оживает «не для страсти, не для забавы, для земной великой любви».

Надо сказать, что стихи о любви у Ахматовой - не фрагментарные зарисовки, не разорванные психологические этюды: острота взгляда сопровождена остротой мысли. Стихотворение может начаться как непритязательная песенка:

Я на солнечном восходе

Про любовь пою,

На коленях в огороде

Лебеду полю.

А заканчивается оно библейски:

Будет камень вместо хлеба

Мне наградой злой.

Личное («голос твой») восходит к общему, сливаясь с ним: здесь к всечеловеческой притче и от нее - выше - к небу. И так всегда в стихах Ахматовой. Но любовь у нее отнюдь не только любовь - счастье, тем более благополучие. Часто это - страдание, пытка, мучительный, болезненный излом души. Любовь у Ахматовой почти никогда не предстает в спокойном пребывании. Чувство, само по себе острое и необычайное, получает дополнительную остроту и необычность, проявляясь в предельно кризисном выражении взлета или падения, первой пробуждающей встречи или совершившегося разрыва, смертельной опасности или тоски. Стихи Ахматовой часто грустны: они несут особую стихию любви - жалости. Есть в русском языке, в русской народной песне синоним слова «любить» - слово «жалеть» («люблю» значит «жалею»). Уже в самых первых стихах Ахматовой живет не только любовь любовников. Она часто переходит в другую, любовь - жалость, или даже ей противопоставляется, вытесняется ею:

О нет, я не тебя любила,

Палима сладостным огнем,

Так объясни, какая сила

В печальном имени твоем.

(«О нет, я не тебя любила…», 1917.)

Любовь у Ахматовой в самой себе несет возможность саморазвития, обогащения и расширения беспредельного, глобального, чуть ли не космического.

Особенность ахматовской любовной лирики, полной недоговоренностей, намеков, уходящей в далекую глубину подтекста, придает ей истинную своеобразность. Героиня ахматовских стихов, чаще всего говорящая как бы сама с собой в состоянии порыва или полубреда, естественно, не считает нужным, да и не может дополнительно разъяснять и растолковывать нам все происходящее. Передаются лишь основные сигналы чувств, без расшифровки, без комментариев, наспех. Отсюда - впечатление крайней интимности, предельной откровенности и сердечной открытости этой лирики, что кажется неожиданным и парадоксальным, если вспомнить ее одновременную закодированность и субъективность.

В любовных стихах Ахматовой много эпитетов, которые когда-то знаменитый русский филолог А. Н. Веселовский назвал синкретическими, то есть теми, которые рождаются из целостного, нераздельного, слитного восприятия мира, когда глаз видит мир неотрывно оттого, что слышит в нем ухо; когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются.

У Ахматовой встречаются стихи, которые «сделаны» буквально из обихода, из житейского немудреного быта - вплоть до позеленевшего рукомойника, на котором играет бледный вечерний луч. Невольно вспоминаются слова, сказанные Ахматовой в старости, о том, что стихи «растут из сора», что предметом поэтического воодушевления и изображения может стать даже пятно плесени на сырой стене, и лопухи, и крапива, и сырой забор, и одуванчик. Самое важное в ее ремесле - реалистичность, способность увидеть поэзию в обычной жизни - уже было заложено в ее таланте самой природой.

Говоря об Ахматовой, о ее любовной лирике, критики замечали, что ее любовные драмы, развертывающиеся в стихах, происходят как бы в молчании. Ее любовный стих, в том числе и самый ранний, еще несовершенный, почти отроческий по интонации, произрастал из непосредственных жизненных впечатлений, хотя эти впечатления и ограничивались заботами и интересами «своего круга». Поэтическое слово молодой Ахматовой было очень зорким и внимательным по отношению ко всему, что попадало в поле ее зрения. Конкретная плоть мира, его четкие материальные контуры, цвета, запахи, штрихи, обыденно обрывочная речь - все это не только бережно переносилось в стихи, но и составляло их собственное существование, давало им дыхание и жизненную силу. Уже современники Ахматовой заметили, какую необычно большую роль играла в стихах юной поэтессы строгая, обдуманно локализованная житейская деталь.

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица,

И только красный тюльпан,

Тюльпан у тебя в петлице.

(«Смятение», 1913.)

Не правда ли, стоит этот тюльпан «вынуть» из стихотворения, и оно немедленно померкнет!.. Почему? Не потому ли, что весь этот молчаливый взрыв страсти, отчаяния, ревности и поистине смертельной обиды - все сосредоточилось именно в тюльпане. Он один высокомерно торжествует в пустынном и застланном пеленою слез, безнадежно обесцветившемся мире. Ситуация стихотворения такова, что героине кажется, будто тюльпан не «деталь» и уж, конечно, не «штрих», а что он живое существо, истинный, полноправный герой произведения.

Ахматова не только вобрала в себя изощренную культуру многосмысленных значений, развитую ее предшественниками символистами, в частности их умение придавать жизненным реалиям безгранично расширяющийся смысл, но и, судя по всему, не осталась чуждой и великолепной школе русской психологической прозы, в особенности романа. Ее так называемые вещные детали, скупо поданные, но отчетливые бытовые интерьеры, смело введенные прозаизмы - та внутренняя связь, какая всегда просвечивает у нее между внешней средой и потаенно бурной жизнью сердца. Все живо напоминает русскую классику, не только романную, но и новеллистическую, не только прозаическую, но и стихотворную.

Стихи периода 20-30 годов более психологичны. Если в «Вечере» и «Четках» любовное чувство изображалось с помощью крайне немногих вещных деталей, то теперь, не отказываясь от использования выразительного предметного штриха, Анна Ахматова, при всей своей экспрессивности, стала более пластичной в непосредственном изображении психологического содержания.

Если расположить любовные стихи Ахматовой в определенном порядке, можно построить целую повесть с множеством мизансцен, перипетий, действующих лиц, случайных и неслучайных происшествий. Встречи и разлуки, нежность, чувство вины, разочарование, ревность, ожесточение, истома, радость, несбывшиеся ожидания, самоотверженность, гордыня, грусть - в каких только гранях и изломах мы не видим любовь на страницах ахматовских книг.

В лирической героине стихов Ахматовой, в душе самой поэтессы постоянно жила жгучая, требовательная мечта о любви истинно высокой, ничем не искаженной. Любовь у Ахматовой - грозное, повелительное, нравственно чистое, всепоглощающее чувство, заставляющее вспомнить библейскую строку: «Сильна, как смерть, любовь - и стрелы ее - стрелы огненные».

4. Тема поэта и поэзии

Любовная лирика, безусловно, является главной в творчестве А. Ахматовой, но она, конечно же, не могла обойти вниманием такую важную тему в русской поэзии как тема поэта и поэзии.

Своим творчеством на протяжении всей жизни Ахматовой приходилось опровергать мысль о том, «что быть поэтом женщине нелепость». Право на звание поэта ей пришлось отстаивать в длительной борьбе. Она не хотела быть просто женщиной, чье существование ограничено лишь любовными переживаниями:

Нет, царевич, я не та,

Кем меня ты видеть хочешь,

И давно мои уста

Не целуют, а пророчат.

(«Нет, царевич, я не та…», 1915.)

«Однажды поздним летом» героиня встречает свою Музу, и с тех пор они неразлучны. Муза Ахматовой - смуглая иностранка; этот образ восходит, вероятно, к « смуглой леди» шекспировских сонетов. При этом Муза - не только подруга, но и соперница; любовь и поэзия властвуют над душой героини поочередно: то Муза отнимает «золотое кольцо» - подарок возлюбленного, то любовь мешает проявлению поэтического дара:

И - я не могу взлететь,

А с детства была крылатой.

Отношения героини и ее Музы складываются далеко не безоблачно. «Муза ушла по дороге» («Муза ушла по дороге…», 1915.), - пишет Ахматова: земной мир слишком убог для нее, он представляется могилой, где нечем дышать. Иногда Муза теряет свой веселый нрав, свою силу. В ожидании небесной гостьи «жизнь, кажется, висит на волоске», и забываются почести, свобода, юность. Муза - это бессонница и голос совести, чье бремя вынуждена нести героиня всю жизнь; это мучительная лихорадка и обуза, но, к сожалению, являющаяся не слишком часто:

Как и жить мне с этой обузой,

А еще называют Музой,

Говорят: «Ты с ней на лугу…»

Говорят: «Божественный лепет…»

(«Тайны ремесла. Муза», 1936-1960.)

Поэзия, несомненно, создается для того, чтобы обжигать сердца людей, чтобы сеять в их душах добро и правду, - в своем понимании высокого предназначения поэзии Ахматова подхватывает идеи великих предшественников, Пушкина и Некрасова. Жизнь и любовь коротки, а искусство вечно.

Поэзия для Ахматовой не только радостный дар, но и страдания, пытка, от которой часто хочется отречься; но освобождение невозможно, ибо «жажда песнопенья» - неотъемлемая часть самого существования героини. Дар поэта - его богатство, данное Богом, но поэт обречен не копить его, а расточать. Задача поэта - неблагодарна, но благородна. Подобно Христу, поэт идет по миру один, чтобы творить свое благое дело. И он обречен узнать «учеников злорадное глумление и равнодушие толпы».

Слава представляется героине неизбежным спутником таланта, «увядшим листом» у него под ногой или назойливой гостьей.

Забудут? - вот чем удивили!

Меня забывали сто раз…

(«Забудут? - вот чем удивили!..», 1957.)

Муза - птица Феникс, вновь и вновь восстающая из пепла, чтобы жить и творить, и ей не грозит забвение.

Иногда поэтесса воспринимает свой дар как трагическую отметку судьбы, предрекающую катастрофы и гибель близким:

Я гибель накликала милым…

(«Я гибель накликала милым…», 1921.)

Таково ее ремесло. Его тайны автор раскрывает в цикле, так и названном - «Тайны ремесла». Процесс творчества предстает героине как некая истома, греза, видение, в котором постепенно проступают слова и рифмы. У поэта любой жизненный «сор» должен превращаться в лирическую ситуацию. Стихи растут из прозы жизни, из черной почвы быта, и в этом - подлинная сущность искусства. Поэт отовсюду, «налево и направо», «без чувства вины», заимствует темы и образы своей поэзии. Он должен быть ясен и открыт для мира и читателя, «распахнут настежь». Мир должен полностью войти в стихи, все бессловесное -воплотиться в них. Для того и существует «священное ремесло» поэта:

С ним и без света миру светло.

(«Наше священное ремесло», 1944.)

Великие поэты - Шекспир, Данте, Пушкин, Блок, Пастернак - были воспеты Ахматовой в ее творениях. Через понимание их творческой судьбы, сущности и целей их поэзии она шла к определению высокого предназначения искусства. Поэтический талант - это и божественный дар, и тяжелый крест, требующий от несущего его огромной силы и мужества. Поэт творит, чтобы жить и не может иначе.

Поэзия - весь мир, и смысл жизни поэта - воплотить его в словах и рифмах:

Вселенную перед собой, как бремя

Нетрудное в протянутой руке...

5 . Особенности стихов о Родине

С течением времени - времени бурь и потрясений в судьбе России - лирика Ахматовой, поначалу камерная, интимно-исповедальная, обрела высокое гражданское звучание. Это произошло, потому что поэтесса не могла не думать о своей Родине, которую охватили страшные события, не переживать за своих соотечественников, оказавшихся в тяжелом положении. Уже в годы первой мировой войны, которую поэтесса восприняла как национальную трагедию, в ее творчество вошли мотивы самопожертвования и любви к Родине. В стихах сборника «Белая стая», где Ахматова впервые обратилась к теме Родины, ощущается близость неотвратимой катастрофы, предчувствие трагедии в жизни России. Поэтесса сразу определила для себя главное - быть вместе со своей страной на всех ее путях и перепутьях. Программными в этом отношении следует считать строки:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край, глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда...»

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Россия всегда оставалась для поэтессы единственной обителью. Хранить верность Родине - вот в чем Ахматова видела главный гражданский долг. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России. О том, насколько близко воспринимала поэтесса судьбу своей Родины, о силе ее любви и самопожертвования ярче всего говорят строки стихотворения «Молитва», написанного в 1915 году:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар…

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Мы видим, что Ахматова на все была готова ради России, лишь бы она сумела преодолеть все трудности, выпавшие на ее долю. В стихах поэтессы все отчетливее стало звучать стремление слиться с народом.

Особенность следующего сборника «Подорожник» заключается в том, что война и революция осмысляются в нем не в историческо-философском, а в личностно-поэтическом плане. Гражданские стихи этой книги, связанные с проблемой нравственного и жизненного выбора, далеки от принятия революции, но при этом в них отсутствует политическая ненависть.

В одном из стихотворений 1922 года Ахматова писала: «Не с теми я, кто бросил землю на растерзание врагам». Участь изгнанника представлялась ей не только недостойной, но и жалкой. Она предпочитала, оставаясь на Родине, принять вместе с ней удары судьбы. Вместе со своей страной она переживала все бедствия, выпавшие на долю России.

«В года мытарств, во времена немыслимого быта», когда «все расхищено, предано, продано», Ахматова хранила веру в свет и тепло грядущих дней России, ощущала связь со всеми патриотами, оставшимися на Родине. Образ героини ахматовских стихов постепенно становился все более цельным и гармоничным.

Стихи Ахматовой в период второй мировой войны - своеобразная формула гневного, воинственного патриотизма. Ощутив свою жизнь частью народно-национального бытия, поэтесса написала произведения, в которых отразился душевный настрой сражающейся России. Мы видим в них и утверждение силы, воли, мужества народа, и щемящие чувства матерей, жен и сестер русских солдат, а также непоколебимую веру в победу.

В одной из «Северных элегий» Ахматова размышляет о своей судьбе, на которую наложило отпечаток беспощадное время:

Меня, как реку,

Суровая эпоха повернула.

(«Меня, как реку…», Ленинград, 1945.)

Ее путь отныне стал иным. Но она не жалела об этом. Да, в ее жизни многое было пропущено, вспоминает героиня элегии, многие зрелища прошли стороной: «И занавес вздымался без меня и также падал». Но - она разделила своей поэзией, своей судьбой участь миллионов современников. И их жизнь оказалась запечатленной в стихах Ахматовой.

Цикл стихов о ленинградской блокаде, которую поэтесса пережила вместе с тысячами других жителей города, нельзя читать равнодушно. Боль пронизывает каждую строчку:

Принеси же мне горсточку чистой,

Нашей невской студеной воды,

И с головки твоей золотистой

Я кровавые смою следы.

(«Постучись кулачком - я открою», 1942.)

Однако за этой болью - неистребимая вера в победу и бесконечное мужество. Автор не мыслит себя вне страданий своего народа; дети блокадного Ленинграда - это и ее дети. Высокую задачу своей поэзии Ахматова видела в том, чтобы оплакивать погибших, хранить память о них: «Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена».

На смену «ужасам войны» пришли картины мирной жизни, и вместе со всеми А. Ахматова радовалась силе и свободе своей страны. Судьба не была милостива к поэтессе. Она пережила немало бед, видела смерть самых близких людей, испытала на себе силу террора. Но стих Ахматовой всегда был честен и мужествен. «В тот час, как рушатся миры», она не осталась спокойным созерцателем. Испытания придали мощь и силу ее стихам, помогли осознать свой гражданский долг - быть со своим народом, быть его голосом. На протяжении всего своего творчества поэтесса освещала «страшный путь» своего поколения - поколения, вкусившего много горестей.

6 . Традиции русско й литературы в поэзии Ахматовой (Влияние Пушкина на лирику поэтессы )

Творчество Пушкина, его гений были одним из источников вдохновения Анны Ахматовой. Влияние его творчества на поэтессу особенно сильно не только вследствие обстоятельств, но и той огромной любви, которую она питала к Пушкину.

Каковы же были названные выше обстоятельства? Дело в том, что Анна Ахматова - царскоселка. Ее отроческие, гимназические годы прошли в Царском Селе, нынешнем Пушкине, где и сейчас каждый невольно ощущает неисчезающий дух великого поэта. Те же Лицей и небо, и так же грустит девушка над разбитым кувшином, шелестит парк, и мерцают пруды... Анна Ахматова с самого детства впитала воздух русской поэзии и культуры. В Царском Селе написаны многие стихи ее первого сборника «Вечер». Вот одно из них, посвященное Пушкину:

Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озерных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие пни...

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный том Парни.

(«В Царском Селе», 1911.)

В этом стихотворении отразились особенности восприятия Анной Ахматовой Пушкина - это и живой человек («…Здесь лежала его треуголка…»), и великий русский гений, память о котором дорога каждому («…И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов»).

Мы ощущаем, что ее стихи, посвященные Царскому Селу и Пушкину, проникнуты неким особенным чувством, которое можно даже назвать влюбленностью. Не случайно лирическая героиня ахматовской «Царскосельской статуи» относится к воспетой великим поэтом красавице с кувшином как к сопернице. Сам Пушкин подарил бессмертие этой девушке:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.

Ахматова с женской пристрастностью вглядывалась в знаменитое изваяние, пленившее когда-то поэта, и пыталась доказать, что вечная грусть красавицы с обнаженными плечами давно прошла. Вот уже около столетия она втайне радуется своей завидной и безмерно счастливой судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем... Можно сказать, что Анна Ахматова пыталась оспорить и сам пушкинский стих. Ведь ее собственное стихотворение озаглавлено так же - «Царскосельская статуя». Это небольшое ахматовское произведение критики относят к одному из лучших в поэтической пушкиниане. И именно потому, что Ахматова обратилась к нему так, как только она одна могла обратиться, - как влюбленная женщина. Надо сказать, что эту любовь она пронесла через всю свою жизнь. Известно, что она была оригинальным исследователем творчества Пушкина. Ахматова так писала об этом: «Примерно с середины двадцатых годов я начала очень усердно и с большим интересом заниматься... изучением жизни и творчества Пушкина... «Мне надо привести в порядок мой дом», - сказал умирающий Пушкин. Через два дня его дом стал святыней для его родины... Вся эпоха стала называться пушкинской. Все красавицы, фрейлины, хозяйки салонов, кавалерственные дамы постепенно начали именоваться пушкинскими современниками... Он победил и время и пространство».

А. Ахматовой принадлежат многие литературоведческие статьи о Пушкине: «Последняя сказка Пушкина (о «Золотом петушке»)», «О «Каменном госте» Пушкина» и другие. Любовь к Пушкину не в малой степени определила для Ахматовой реалистический путь развития. Когда кругом бурно развивались различные модернистские направления, поэзия Ахматовой порой выглядела даже архаичной. Краткость, простота и подлинность поэтического слова - этому Ахматова училась у Пушкина. Именно такой, подлинной, была ее любовная лирика, в которой отразились многие судьбы женщин, «великая земная любовь»

Анна Ахматова преклонялась перед поэзией Пушкина, который был для нее идеалом. В стихах поэтессы утверждается благоговение перед пушкинскими высотами, перед их нетленным и вечным сиянием. Анна Ахматова - яркая звезда, которая загорелась на горизонте русской литературы и своим сиянием осветила и покорила многие сердца. Пушкинские традиции в творчестве Ахматовой возвысили ее до необъятных высот совершенства.

7 . Заглав ия книг Ахматовой как метатекст

В поэзии Ахматовой заглавия книг - это самостоятельный текст, отражающий движение исторического и личного времени поэтессы, метатекст, выражающий ее жизненную позицию.

Стихи, вошедшие в первую книгу поэтессы «Вечер», писались между 1909 и 1912 годами. Они выражают и исследуют ее собственную внутреннюю жизнь, а опыт, который они описывают, является скорее личным и психологическим, нежели национальным и культурным. Трагедии, с которыми она сталкивалась, являются результатом ее собственного характера, а не трагедиями личности, вызванными силами истории. Для ранней Ахматовой общественный, политический и культурный мир различался с трудом, так как борьба и хаос внутри себя занимали большую часть ее мировоззрения.

Название «Вечер», на первый взгляд, мало подходит для первой книги, так как вечер - это время суток, наступающее в конце дня, перед ночью. Вечер -символ завершенности, конца. А в 1909 - 1912 годы Ахматова только начинала свой творческий путь.

Как известно, религия занимала центральное место в ее творчестве. И если обратиться к канонам православного церковного богослужения, то можно увидеть, что служение Богу в храме начинается именно вечером. Поэтому в контексте анализа данной книги символ «вечер» следует понимать как начало, точку отсчета всего творческого пути А. Ахматовой.

Ассоциативно заглавие «Вечер» также связано с концом жизни перед «вечной ночью». Но для поэта физическая смерть - ничто по сравнению с вечной жизнью, которая символизируется встречей с Всевышним. Для земной жизни, для людей Ахматова будет жива памятью о себе, завоеванной при помощи ее творчества.

Эпиграф к книге «Вечер» был взят из стихотворения «Виноградник в цвету» французского поэта Андре Терье (1833 - 1907):

Распускается цветок винограда,

А мне сегодня вечером двадцать лет.

Лексика этого мини-текста имеет прямое отношение к слову «вечер» как символу начала: «распускается цветок винограда» - начало жизни, «мне сегодня вечером двадцать лет» - начало взрослой жизни, возможность заниматься тем делом, для которого создана, то есть творить.

Можно сделать выводы по символике заглавия «Вечер»: вечер - это начало жизни, начало творческого пути, первый шаг к «жертвоприношению»; конец жизни перед Вечностью, которая воспринималась Ахматовой как Спасение.

Книга «Четки», вышедшая в 1914 году, была самой популярной и, безусловно, остается самой знаменитой книгой Ахматовой. В книге «Четки» некоторые образы и мотивы «Вечера» повторяются. Окружающий мир по-прежнему казался Ахматовой жестоким, несправедливым и лишенным всякого смысла.

Почему «Четки»? Перед нами два возможных значения символа «четки»: линейность (последовательное развитие событий, чувств, постепенный рост сознания, творческого мастерства), а также символ круга (движение в замкнутом пространстве, цикличность времени).

Значение линейности, возрастания (а у Ахматовой это именно рост) силы чувств, сознания, приближающегося в своем объеме к нравственным универсалиям, находит свое отражение в композиции и общем содержании четырех частей книги.

Нельзя обойти стороной и толкование «четок» как круга, анализируя символику заглавия данной книги.

Эпиграфом к стихотворению являются строки из «Оправдания» Е. Баратынского:

Прости ж навек! но знай, что двух виновных,

Не одного, найдутся имена

В стихах моих, в преданиях любовных.

Данные строки уже в начале книги заявляют о многом, а именно о том, что в «Четках» речь пойдет уже не об индивидуальных переживаниях лирической героини, не о страданиях и молитвах, а о чувствах, переживаниях, ответственности двух людей. В эпиграфе сразу же заявлена тема любви как одна из доминирующих в данной книге. Словосочетанием «в преданиях любовных» в «Четки» вводятся темы времени и памяти.

Последнее стихотворение книги «Четки» представляет собой трехстишие. Оно весьма значимо, так как является переходным мостиком к книге «Белая стая». И строки «В каналах приневских дрожат огни. / Трагической осени скудны убранства» («Простишь ли мне эти ноябрьские дни», 1913.) словно пророчествуют о надвигающихся изменениях, трансформации привычного течения жизни.

На вопрос о взаимосвязи заглавия книги «Четки» и ее содержания можно ответить следующее: скорее всего, образ «четок» вводит в книгу два временных пласта: прошлое, связанное с преданиями о былых чувствах, событиях, встречах, и настоящее, связанное с отстраненным взглядом сверху, с объективной позицией.

Все бытовые проблемы, напряженность действительности для Ахматовой - лишь сиюминутные явления. Перебирая бусины четок, поэт сверху, с внешним безразличием, смотрит на бренное человеческое бытие, внутренне готовясь к встрече с некой наивысшей Силой. Мы встречаемся с еще одним значением символа «четки». Четки - напоминание о статичности, конечности внешней стороны жизни.

Третьей книгой, вышедшей из-под пера Ахматовой в сентябре 1917 года, стала «Белая стая». Обращаясь к смыслу ее заглавия, можно увидеть, что основополагающими составными частями его будут слова «белый» и «стая».

Всем известно, что цвета влияют на наше мышление и чувства. Они становятся символами, служат сигналами, предостерегающими нас, радуют, печалят, формируют наш менталитет и влияют на нашу речь. Белый - это цвет невинности и чистоты. Он символизирует чистоту помыслов, искренность, юность, неиспорченность, неискушенность. Белый цвет - символ творческой, жизнелюбивой натуры. Слово «белый» находит свое непосредственное отражение в стихах книги. Во-первых, белый у Ахматовой - цвет любви, олицетворение тихой семейной жизни в «белом доме». Когда же любовь изживает себя, героиня оставляет «белый дом и тихий сад».

«Белый», как олицетворение вдохновения, творчества, находит отражение в строках стихотворения «Муза ушла по дороге» (1915):

Я голубку ей дать хотела,

Ту, что всех в голубятне белей,

Но птица сама полетела

За стройной гостьей моей.

Белая голубка - символ вдохновения - улетает вслед за Музой, посвящая себя творчеству.

«Белый» - это и цвет воспоминаний, памяти:

Как белый камень в глубине колодца,

Лежит во мне одно воспоминанье.

(«Как белый камень в глубине колодца», 1916.)

Образ птицы (например, голубя, ласточки, кукушки, лебедя, ворона) глубоко символичен. В творчестве Ахматовой «птица» обозначает многое: стихи, состояние души, Божьего посланника. Птица - это всегда олицетворение свободной жизни; в клетках мы видим жалкое подобие птиц, не лицезрея их парения в небе. Так же и в судьбе поэта: подлинный внутренний мир отражается в стихах, созданных свободным творцом. Но именно свободы в жизни всегда не хватает. Птицы редко живут по одиночке, в основном стаями, а стая есть нечто единое, сплоченное, многоликое и многоголосое.

Взглянув на символику заглавия третьей книги стихов Ахматовой можно увидеть, что здесь временной и пространственный пласты не ограничены ничем. Происходит выход из круга, отрыв от начальной точки и намеченной линии.

Таким образом, «белая стая» - образ, свидетельствующий об изменении пространственно - временного континуума, оценок, воззрений. Он (образ) заявляет о позиции над всем и вся, с высоты птичьего полета. В «Белой стае» Ахматова поднимается над действительностью и, уподобляясь птице, пытается охватить своим взглядом огромное пространство и большую часть истории своей страны, она вырывается из-под властных оков земных переживаний.

Эпиграф к «Белой стае» взят из стихотворения И. Анненского «Милая»:

Горю и ночью дорога светла.

Открывается книга стихотворением гражданской тематики, в котором чувствуются трагические ноты (перекличка с эпиграфом, но в более укрупненном масштабе):

Думали: нищие мы, нету у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,

Так, что сделался каждый день

Поминальным днем, -

Начали песни слагать

О великой щедрости Божьей

Да о нашем бывшем богатстве.

(«Думали: нищие мы, нету у нас ничего», 1915.)

Ахматова в данной книге не отходила от традиционной трактовки образа белой птицы как Божьего посланника, ангела с белыми крыльями.

Итак, в третьей книге «Белая стая» Ахматова употребляла значения слов «белая», «стая», «птица» как в традиционном понимании, так и в значении, присущем только ей.

«Белая стая» - это ее поэзия, ее стихи, чувства, настроения, вылитые на бумагу; а также это знак содружества, соединения с другими; высота, полет над бренной землей, тяга к Божественному.

Сборник «Подорожник», вышедший в свет в апреле 1921 года, содержал всего 38 стихотворений, в основном написанных в 1917 - 1918 годы или даже относящихся к более раннему периоду. В «Подорожнике» Ахматова завершила отдельные лирические сюжеты «Белой стаи». Темы, связанные с общественной жизнью (революция, гражданская война), в «Подорожнике» заявлены отдельными значительными стихотворениями.

Она пыталась озаглавить данную книгу «Лихолетье», но потом отказалась. Наверное, это связано с тем, что символ «подорожник» более объемен по своему содержанию, так как слово «лихолетье» заключает в себе лишь временное значение.

Подорожник - «сорная луговая, обычно придорожная, трава с мелкими цветками, собранными в колос». Употребление в качестве заглавия слова с таким значением не лишено смысла. Трава, выросшая на руинах любимой страны, в контексте стихов Ахматовой приобрела двоякую символику. С одной стороны, запустение таково, что «культурные» цветы не растут, и подорожник - символ гибели культурного уклада. С другой стороны, подорожник - символ нетленных сил земли. Он, несмотря ни на что, пробивается сквозь толщу руин и завалов. Жизнь - вечна. А жизнь для поэта - это его творчество, которое не прекращается, не взирая на смерть, разлуку, потери, предательство, переворошенный быт, безысходное ощущение катастрофы - все то, что только может выпасть на долю человека, застигнутого сменой эпох.

Подорожник - это трава-лекарь, так как листья именно этого растения прикладывают к кровоточащей ране, если под рукой нет медикаментов. Возможно, давая такое имя книге, Ахматова пыталась любыми доступными ей средствами приостановить течение крови из ран, душевных и телесных, нанесенных временем ее поколению.

Со словом «подорожник» ассоциируются такие символы, как «дорога», «путь», «странствие». Здесь же, помня о важности религиозного начала в поэзии Ахматовой, можно говорить о таких священнодействах как молитва и покаяние. Ведь не случайно истинно верующие люди преодолевают огромные расстояния для того, чтобы вознести молитву и обрести милость Бога через покаяние. Они стремятся к священным местам.

Эпиграфом к книге «Подорожник» является отрывок из «Посвящения» к поэме «Полтава» А.С. Пушкина. Тема «Подорожника», а именно: человеческая судьба в контексте истории - тесно переплетается с одной из тем поэмы «Полтава» (темой частного человека, раздавленного колесом истории).

Основные темы, которые заявлены в эпиграфе, - это тема поколения, тема памяти, тема творчества и тема судьбы. Все они действительно нашли свое отражение на страницах «Подорожника». Эпиграф также связан с темой разлуки. Все первые стихи книги посвящены теме разлуки с Б. Анрепом, русским художником - мозаичистом, художественным критиком, поэтом. Они образуют своеобразный мини-цикл.

Заглавие «Подорожник» несет в себе обширную символику. Во-первых, подорожник - это символ гибели культуры. Во-вторых, подорожник объединяет все нетленные силы земли, способные преодолеть это разрушение. В-третьих, подорожник - это трава, лечащая раны, нанесенные эпохой. В-четвертых, подорожник, соотносясь с образом дороги, символизирует тот крестный путь, который должна пройти Россия, преодолев страх и смерть.

В контексте стихов Ахматовой «подорожник» - олицетворение стойкости, твердости духа, веры. Она знала, что его творчество - лекарь, сила, которую нельзя уничтожить.

«Anno Domini» - пятая книга стихов Ахматовой. Она завершила первый период творчества поэта (1907 - 1925 годы) и некоторым образом предопределила стихотворения, которые Анна Андреевна собиралась написать во второй половине своей жизни. Почему же «В лето Господне» (так переводится название книги), а не «В лето Господне 1921» (первоначальное название)? Наверное, потому, что не только 1921 год, но и другие тяжкие времена достойны внимания, оплакивания, памяти. Любая несправедливость не может предаваться забвению. «Лето» можно определить как год. Здесь это прямое значение слова («В год Господень»). Таким образом, уже в заглавии заявлена главенствующая тема всей книги - тема времени. Во всех трех частях героиня, не удовлетворенная настоящим, посредством памяти погружается в прошлое, которое, по ее мнению, более достойно человеческой жизни. Повернуть время вспять (хотя бы на уровне сознания) - для нее единственный выход из сложившегося тупика. Чтобы наиболее точно определить символику заглавия необходимо найти внетекстовые ассоциации к его словам.

Для начала я рассмотрю слово "лето". Его значение можно толковать по-разному. Во-первых, это время года, символизирующее полноту и богатство жизни. Также это пора трудов, за которые осенью будет наградой обильный урожай. Для Ахматовой такая трактовка «лета» - это, видимо, олицетворение ее творчества, вдохновения, поэтического труда, за который она получит народное почитание, людскую память на века.

Во-вторых, имя Лето - это имя греческой титаниды, жены Зевса, матери Аполлона и Артемиды. Жизнь скитающейся, бездомной богини напоминает жизнь самой Ахматовой, у которой на протяжении многих лет не было собственного угла. Она меняла комнаты, квартиры, жила у друзей. Ахматова была стеснена материально, жила скромно: мебели в ее комнате - минимум, одевалась просто, но всегда, входя в комнату, где собирались близкие ей люди, она привносила туда некий дух аристократизма, элегантности и очарования. Лета, река забвения и Лето, выступают памятником страданию и терпению, отразившимся непосредственно в стихах этой книги. Само имя Анна выступает в качестве зеркала, которое говорит об отражении судьбы России, жизни самой Ахматовой в ее творчестве.

Поэт убрал из первоначального заглавия прямое указание на 1921 год, и теперь мы видим в нем огромное пространство и непомерный по своей величине отрезок времени, охваченный великой трагедией.

Мир Ахматовой, конечно, не мир улыбок и цветов. Но и не безнадежный мир скорби. Поэзия Ахматовой - это поэзия противостояния. Противостояния обстоятельствам, враждебностям судьбы. Всем испытаниям, опасностям, ударам извне противостоит высокая и сильная душа. Олицетворением этой стойкости явилась шестая книга стихов Анны Ахматовой «Тростник».

Стихотворения здесь размещены вразброс, не соблюдается даже хронологическая последовательность. Отсюда следует, что книга не имеет внутреннего лирического сюжета. Несмотря на то, что в книге отсутствуют тематические разделы, все же можно выделить несколько групп тем. Доминирующей является тема памяти, тема прошлого, воспоминания о нем. В «Тростнике» множество стихотворений-воспоминаний о жизни, чувствах, друзьях. Например, в стихотворении «От себя я сердце скрыла» Ахматова вспоминает о своих чувствах и нелегкой жизни с Н. Пуниным. В книге имеет место и тема рушащегося мира. Она заявлена в самом первом стихотворении - «Надпись на книге», в котором непосредственно нашел свое отражение образ тростника.

Итак, что же такое тростник? Тростник - образ многозначный, занимающий одно из важных мест в философии, мифологии, литературе. Это символ творчества и высочайшей цены за него.

Заглавный образ книги Анны Ахматовой связан и с библейским уподоблением слабого, неверующего человека хрупкому и ломкому тростнику.

В имени книги Ахматовой звучит мотив «отчаянного протеста» «мыслящего тростника», нарушающего «невозмутимый строй» гармонии природы из стихов Ф. Тютчева «Певучесть есть в морских волнах…».

Культурологическая насыщенность этого символа - не цель, а средство для Ахматовой. Поэт подключает всю энергию традиции, энергию чужого слова для того, чтобы отчетливее сказать свое. Практически все стихотворения книги «Тростник» связаны с прошлым, с воспоминаниями, с поминовением усопших. Таким образом, символика заглавия «Тростника» говорит нам о стойкой, непреклонной, сильной позиции автора в данной книге.

На протяжении всего творческого пути Ахматовой видно ее «упрямое мужество» и глубокая вера в грядущее «восстание из пепла». С этим стремлением в 40 - 60-е годы связано для поэта создание «Седьмой книги», введенной, в частности, в план двухтомного собрания сочинений 1962 года.

Почему же Ахматова не дала книге какого-либо иного заглавия, а так и оставила - «Седьмая книга»? Число 7 не раз возникала в позднем творчестве поэта. «Седьмая книга», как мы видим, - это завершающий этап творческой эволюции А. Ахматовой, в ходе которого произошло расширение, углубление символики значений, тематики стихотворений, заданных в предыдущих книгах. В стихах ее уже не было никакого сора. Ничего лишнего, постороннего, случайного. Они прозрачны, соразмерны, при всем своем лаконизме - просторны. В них всегда чувствуется и глубина, и высота, за которой есть неразгаданная тайна. Тайна происхождения, тайна подпочвенных связей частного сюжета, частной судьбы с судьбой народа, с жизнью всеобщей.

Таким образом, «Седьмая книга» - это весь бесконечный, всеобъемлющий, всепонимающий и всепрощающий мир жизни, творчества и души А. Ахматовой.

Книги, заглавия которых связаны с темой времени, содержат в себе указание на направление движения как жизни Ахматовой, так и ее творчества.

«Вечер» знаменует собой начало, «Лихолетье», «Anno Domini» - тяжелое время испытаний, выпавших на середину жизни, «Седьмая книга» символизирует итог, некий апогей движения.

Религия, занимающая одно из центральных мест в поэтике Ахматовой, ее образы и символы с большой яркостью перевоплотились в символику таких книг как «Вечер», «Четки», «Белая стая», «Седьмая книга». Образы времени, памяти, судьбы, поколения стали основополагающими, доминирующими, жизнеутверждающими в книгах с заглавиями «Подорожник», «Anno Domini», «Тростник», которые прозвучали гимном человеческой воле, сознанию, силе духа, столь необходимым человеку для поддержания внутри себя «искры жизни». Стремление достигнуть Мировой Гармонии Ахматова в полной мере высказала при помощи стихов «Седьмой книги», к созданию которой она пришла на последнем этапе своего «поэтического странствия».

Книги стихов тесно связаны между собой на содержательно-структурном уровне. Эта взаимосвязь находит свое закономерное отражение в последовательности заглавий. Общность их осуществляется на всех ярусах языковой и поэтической иерархий: фонетическом, графическом, морфемном, синтаксическом, семантическом.

8. Вывод

На мой взгляд, творчество Анны Ахматовой в группе акмеистов и в русской поэзии в целом можно определить как трагический лиризм. Если ее коллеги по литературному течению использовали принцип художественного преображения внешней реальности в объективном аспекте, в энергии действия, в непосредственном переживании культуры как памяти и как одной из целей жизни, то она остановила свое художественное внимание на внутренней, эмоциональной сфере, на становлении личности, на внутренних конфликтах. Стихи Ахматовой открывают нам глубину характера, чуткую восприимчивость, строгую красоту женского облика, достоинство человеческой души. Ни в одной из ее книг, несмотря на тяжелую и даже трагическую жизнь, на весь ужас и унижения, пережитые ею, не было отчаяния и растерянности. Никто никогда не видел ее с поникшей головой. Всегда прямая и строгая, она была человеком, отличавшимся воистину великим мужеством.

Анна Ахматова вошла в круг классиков русской литературы как автор замечательной любовной лирики, повествующей о великом таинстве любви, ее трагедиях и преодолении этих трагедий, вошла как поэт-гражданин, потрясенный в судьбе Родины участью своих сограждан, их страданиями и болью.

Подобные документы

Жизненный путь Анны Андреевны Ахматовой и загадка популярности ее любовной лирики. Традиции современников в творчестве А. Ахматовой. "Великая земная любовь" в ранней лирике. Ахматовское "я" в поэзии. Анализ любовной лирики. Прототипы лирических героев.

реферат , добавлен 09.10.2013


Творческое становление А. Ахматовой в мире поэзии. Изучение её творчества в области любовной лирики. Обзор источников вдохновения для поэтессы. Верность теме любви в творчестве Ахматовой 20-30 годов. Анализ высказываний литературных критиков о её лирике.

реферат , добавлен 05.02.2014


Начало творческого становления А. Ахматовой в мире поэзии. Анализ любовной лирики поэтессы. Отображение женской души в ее стихах. Характерные черты ее поэтической манеры. Любовь – "Пятое время года". Верность теме любви в творчестве поэтессы 20-30 гг.

реферат , добавлен 11.01.2014


Традиции поэтов русской классической школы XIX века в поэзии Анны Ахматовой. Сравнение с поэзией Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, с прозой Достоевского, Гоголя и Толстого. Тема Петербурга, родины, любви, поэта и поэзии в творчестве Ахматовой.

дипломная работа , добавлен 23.05.2009


Русская литература 20 века. Вклад в развитие русской литературы Анны Андреевны Ахматовой и ее поэзия. Источник вдохновения. Мир поэзии Ахматовой. Анализ стихотворения "Родная земля". Раздумья о судьбе поэта. Лирическая система в русской поэзии.

реферат , добавлен 19.10.2008


Влияние философии культуры акмеизма на создании "вечных" образов в творчестве А. Ахматовой. Система ценностей философии акмеизма, отраженная в поэзии. Тема счастья, любви, поэта, поэзии, гражданина. Образ Петербурга. Содержательное значение ритма.

реферат , добавлен 08.11.2008


Методика изучения лирики. Стиховедческие методические аспекты изучения лирики в школе. Путь индивидуального подхода к лирическому произведению как основной при работе над поэзией Ахматовой. Система уроков по лирике Анны Ахматовой.

курсовая работа , добавлен 12.12.2006


Мотив как структурно-смысловая единица поэтического мира. Основные мотивы лирики А.А. Ахматовой: обзор творчества. Решение вечных проблем человеческого бытия в лирике А.А. Ахматовой: мотивы памяти, жизни и смерти. Христианские мотивы лирики поэтессы.

курсовая работа , добавлен 26.09.2014


Биография А. Ахматовой, загадка популярности ее любовной лирики. Рождение в литературе нового времени "женской" поэзии. Первые публикации и сборники поэтессы. Традиции современников в ее творчестве. Характерные особенности лирической манеры писательницы.

презентация , добавлен 23.11.2014


Биография русской поэтессы Анны Андреевны Ахматовой. Получение образования, создание семьи с поэтом Николаем Гумилевым. "Густой романтизм" поэзии Ахматовой, ее сила в глубинном психологизме, постижении нюансов мотивировок, чуткости к движениям души.

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

МУНИЦИПАЛЬНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧЕРЕЖДЕНИЕ «САКМАРСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА».

______________________________________________________________

Реферат

Тема: «Основные периоды творчества

Анны Ахматовой»

Александра Викторовна,

ученица 11-А класса

Руководитель:

Утарбаева

Вера Ортановна

I. Введение.«Женская поэзия» Анны Ахматовой. __________________3

II. Основные периоды творчества Анны Ахматовой.

1. Триумфальное вхождение Ахматовой в литературу – первый этап

ее творчества. ____________________________________________5

2. Вторая эпоха творчества – послереволюционное двадцатилетие.10

3. «Третья слава» Ахматовой.________________________________18

III. Заключение. Связь поэзии Ахматовой со временем, с жизнью своего

народа____________________________________________________20

IV. Библиография ______________________________________________21

I . «Женская поэзия» Анны Ахматовой.

Поэзия Анны Ахматовой – «женская поэзия». На рубеже 19 и 20 веков – накануне великой революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе того времени «женская» поэзия – поэзия Анны Ахматовой. Ближайшей аналогией, которая возникла уже у первых ее критиков, оказалась древнегреческая певица любви Сапфо: русской Сапфо часто называли молодую Анну Ахматову.

Веками копившаяся духовная энергия женской души получила выход в революционную эпоху в России, в поэзии женщины, родившейся в 1889 году под скромным именем Анны Горенко и под именем Анны Ахматовой приобретшей за пятьдесят лет поэтического труда всеобщее признание, переведенной ныне на все основные языки мира.

До Ахматовой любовная лирика была надрывной или туманной, мистической и экстатической. Отсюда и в жизни распространялся стиль любви с полутонами, недомолвками, любви эстетизированной и часто ненатуральной. Этому способствовала и так называемая декадентская проза.

После первых Ахматовских книг стали любить «по-ахматовски». И не одни только женщины. Есть свидетельство, что Маяковский часто цитировал стихи Ахматовой и читал их любимым. Однако позже, в пылу полемик, он отзывался о них с насмешкой. Это обстоятельство сыграло роль в том, что Ахматова надолго отторгнута от своего поколения, потому что авторитет Маяковского в довоенную пору был непререкаемым.

Анна Андреевна высоко ценила талант Маяковского. К десятилетию со дня его гибели она написала стихотворение «Маяковский в 1913 году», где вспоминает «бурный его расцвет».

Все чего касался ты, казалось

Не таким, как было до тех пор,

То, что разрушал ты, - разрушалось,

В каждом слове бился приговор. Видимо она простила Маяковского.

Много написано об Анне Ахматовой и ее поэзии в работах ведущих ученых нашей страны. Мне хотелось бы выразить слова уважения и любви к великому таланту Анны Андреевны, вспомнить об этапах ее творческого пути.

Разнообразные материалы, собранные вместе, вырисовывают образ человека и поэта, вызывающего чувство благодарности и уважения. Так в «Записках об Анне Ахматовой» Лидия Чуковская показывает нам на страницах своего дневника знаменитую и заброшенную, сильную и беспомощную женщину – изваяние скорби, сиротства, гордыни, мужества.

Во вступительной статье к книге «Анна Ахматова: Я голос ваш…» Давид Самойлов, современник поэта, передает впечатления от встреч с Анной Андреевной, показывает важные вехи в ее творческом пути.

Творческий путь Анны Ахматовой, особенности ее дарования, роль в развитии русской поэзии двадцатого века охарактеризованы в книге «Анна Ахматова: Жизнь и творчество»,

II . Основные периоды творчества Анны Ахматовой.

1. Триумфальное вхождение Ахматовой в литературу – первый этап ее творчества.

Вхождение Анны Ахматовой в литературу было

внезапным и победительным. О раннем ее формировании знал, может быть, ее муж, Николай Гумилев, с которым они поженились в 1910 году.

Ахматова почти не прошла школу литературного ученичества, во всяком случае, той, что совершилась бы на глазах учителей, - участь, которой не избегли даже крупнейшие поэты, - и в литературе выступила сразу как стихотворец вполне зрелый. Хотя путь предстоял долгий и трудный. Ее первые стихи в России появились в 1911 году в журнале «Аполлон», а уже в следующем вышел и поэтический сборник «Вечер».

Почти сразу же Ахматова была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Чуть позднее ее имя все чаще сопоставляется с именем самого Блока и выделяется самим Блоком, а уже через какой-нибудь десяток лет один из критиков даже писал, что Ахматовой «после смерти Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». В то же время приходится признать, что после смерти Блока музе Ахматовой пришлось вдоветь, ибо в литературной судьбе Ахматовой Блок сыграл «колоссальную роль». Это подтверждено ее прямо Блоку адресованными стихами. Но дело не только в них, в этих «персональных» стихах. С Блоком связан почти весь мир ранней, а во многом и поздней лирики Ахматовой.

И если я умру, то кто же

Мои стихи напишет вам,

Кто стать звенящими поможет

Еще не сказанным словам.

Блок на подаренных Ахматовой книгах писал просто «Ахматовой – Блок»: равный – равному. Еще до выхода «Вечера» Блок писал, что его волнуют стихи Анны Ахматовой и что они «чем дальше, тем лучше».

Вскоре после выхода «Вечера»(1912) наблюдательный Корней Иванович Чуковский отметил в ней черту «величавости», той царственности, без которой нет ни одних воспоминаний об Анне Андреевне. Была ли эта величавость результатом ее неожиданной и шумной славы? Определенно можно сказать, что нет. Ахматова не была равнодушна к славе, да и не делала вид, что равнодушна. Она была от славы независима. Ведь и в самые глухие годы ленинградского квартирного заточения (около двадцати лет!), когда и слыхом о ней не было слышно, и в другие годы поношений, хулы, угроз и ожидания гибели она никогда не утрачивала величия своего облика.

Анна Ахматова очень рано начала понимать, что писать надо только те стихи, которые если не напишешь, то умрешь. Без этой кандальной обязательности нет и не может быть поэзии. А еще, чтобы поэт мог сочувствовать людям, ему надо пройти через полюс своего отчаяния и пустыню собственного горя, научиться преодолевать его в одиночку.

Характер, талант, судьба человека лепятся в юности. Юность Ахматовой была солнечной.

А я росла в узорной тишине,

В прохладной детской молодого века.

Но в этой узорной тишине Царского села и в ослепительной голубизне древнего Херсонеса трагедии шли за ней неотступно.

А Муза и глохла и слепла,

В земле истлевала зерном,

Чтоб снова, как Феникс из пепла,

В эфире восстать голубом.

И она восставала и снова бралась за свое. И так целую жизнь. Чего только не выпадало на ее долю! И смерть сестер от чахотки, и у самой кровь горлом, и личные трагедии. Две революции, две страшные войны.

После выхода второй ее книги «Четки» (1914) Осип Мандельштам предсказал провидчески: «Ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Тогда это могло показаться парадоксальным. Но ведь как точно исполнилось!

Мандельштам разглядел величие в самой природе ахматовского стиха, в самой поэтической материи, в «царственном слове». «Вечер», «Четки» и «Белая стая» - первые книги Ахматовой единодушно были признаны книгами любовной лирики. Ее новаторство как художника появилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократной и, казалось бы, до конца разыгранной теме.

Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам «чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик. Акмеизм – поэтическое течение начало оформляться около 1910 года, то есть примерно тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи. Основоположниками акмеизма были Н. Гумилев и С. Городецкий, к ним примкнули также О. Мандельштам и В. Нарбут, М. Зенкевич и другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. Акмеисты поставили своей целью реформировать символизм. Первое условие акмеистического искусства – никакого мистицизма: мир должен предстать таким, каков он есть, - зримым, вещным, плотским, живым и смертным, красочным и звучащим, то есть трезвость и здравая реалистичность взгляда на мир; слово должно обозначать то, что оно обозначает в реальном языке реальных людей: конкретные предметы и конкретные свойства.

Раннее творчество поэтессы внешне достаточно легко укладывается в рамки акмеизма: в стихах «Вечера» и «Четок» сразу же легко можно найти ту предметность и четкость очертаний, о которой писали в своих манифестных статьях Н. Гумилев, С. Городецкий, М. Кузьмин и другие.

В изображении вещественной, материальной среды, соединенной напряженной и неоткрытой связью с глубоким подпочвенным клокотанием чувства был великим мастером Иннокентий Анненский, которого Анна Ахматова считала своим учителем. Анненский необычайный поэт, одиноко вызревавший в глуши поэтического времени, чудесно вырастивший стих раньше блоковского поколения и оказавшийся как бы его младшим современником, ибо его первая книга запоздало вышла в 1904 году, а вторая – знаменитый «Кипарисовый ларец» в 1910, через год после кончины автора. Для Ахматовой «Кипарисовый ларец» явился подлинным потрясением, и он пронизал ее творчество долгим, ушедшим на многие годы вперед сильнейшими творческими импульсами.

По странному совпадению судеб эти два поэта дышали воздухом Царского села, где Анненский был директором гимназии. Он был предтечей новых школ, незнаемым и неосознанным.

… Кто был предвестьем, предзнаменованием,

Всех пожалел, во всех вдохнул томленье –

Так позже скажет Ахматова в стихотворении «Учитель». Поэты чаще всего учатся не у предшественников, а у предтеч. Вслед за своим духовным предтечей Анненским Ахматова чтила весь предшествующий богатый мир человеческой культуры. Так Пушкин был для нее святыней, неоскудевающим источником творческой радости и вдохновения. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения она написала статьи: «Последняя сказка Пушкина (о «Золотом петушке»)», «О «Каменном госте» Пушкина», и другие широкоизвестные работы Ахматовой-пушкиниста. Ее стихи, посвященные Царскому селу и Пушкину пронизаны той особенной краской чувства, которую лучше всего назвать влюбленностью, - не той, однако, несколько отвлеченной, что в почтительном отдалении сопровождает посмертную славу знаменитостей, а очень живой, непосредственной, в которой бывает и страх, и досада, и обида, и даже ревность…

Пушкин когда-то воспел знаменитую царскосельскую статую-фонтан, навек прославив:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит!

Ахматова своей «Царскосельской статуей» ответила раздраженно и раздосадованно:

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной…

Смотри, ей весело грустить

Такой нарядно обнаженной.

Она не без мстительности доказывает Пушкину, что он ошибся, увидев в этой ослепительной красавице с обнаженными плечами некую вечно печальную деву. Вечная грусть ее давно прошла, и она втайне радуется завидной и счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем…

Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь. И, может быть, более всего духу ахматовского творчества отвечал универсализм Пушкина, та всемирная отзывчивость его, о которой писал еще Достоевский!

О том, что любовная тема в произведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок, прозорливо написал в статье 1915 года молодой критик и поэт Н.В. Недоброво. Он, по сути, был единственным, кто понял раньше других подлинную масштабность поэзии Ахматовой, указав, что отличительной чертой личности поэтессы является не слабость и надломленность, как это обычно считалось, а, наоборот, исключительная сила воли. В стихах Ахматовой он усмотрел «лирическую душу скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слезливую, и уж явно господствующую, а не угнетенную». Ахматова считала, что именно Н.В. Недоброво угадал и понял весь ее дальнейший творческий путь.

К сожалению, за исключением Н.В. Недоброво, критика тех лет не понимала в полной мере истинной причины ее новаторства.

Так вышедшие в двадцатых годах книги об Анне Ахматовой, одна В. Виноградова, другая Б. Эйхенбаума почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства. В. Виноградов подходил к стихам Ахматовой как к некой «индивидуальной системе языковых средств». В сущности, ученого лингвиста мало интересовала конкретная живая и глубокая драматическая судьба исповедующегося в стихах любящего и страдающего человека.

Книга Б. Эйхенбаума, по сравнению с работой В. Виноградова, конечно, давала читателю больше возможностей составить себе представление об Ахматовой – художнике и человеке. Важнейшей и, быть может, наиболее интересной мыслью Б. Эйхенбаума было соображение о «романности» ахматовской лирики, о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу.

О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и Василий Гиппус (1918):

«Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой (а в поэзии уже появились ее подголоски) и вместе с тем объективное значение ее лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа. Потребность в романе – потребность очевидно насущная. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться реже, стал сменяться стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными гейзерами. В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких романов:

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне, улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных древних ликов

На меня посмотрели очи,

Десять лет замираний и криков.

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И я сказала его напрасно.

Отошел ты. И стало снова

На душе и пусто и ясно.

Смятение.

Роман кончен, - заключает свои наблюдения В. Гиппус: – «Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, в одном жесте, взгляде, слове…»

Своего рода итогом пройденного Ахматовой до революции пути следует по праву считать ее стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…», написанное в 1917 году и направленное против тех, кто в годину суровых испытаний собрался бросить Родину:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Это стихотворение сразу же провело отчетливую линию между и эмигрантами, главным образом «внешними», то есть действительно покинувшими Россию после Октября, а также и «внутренними», не уехавшими по каким-либо причинам, но яростно враждебными по отношению к России, вступившими на иной путь.

В стихотворении «Мне голос был. Он звал утешно…» Ахматова по существу (впервые) выступила как страстный гражданский поэт патриотического звучания. Строгая, приподнятая, библейская форма стихотворения, заставляющая вспоминать пророков-проповедников, и самый жест изгоняющего из храма – все в данном случае удивительно соразмерно своей величественной и суровой эпохе, начинавшей новое летосчисление.

А. Блок очень любил это стихотворение и знал его наизусть. Он сказал: «Ахматова права. Это недостойная речь, Убежать от русской революции – позор».

В этом стихотворении нет ее понимания, нет ее принятия революции как у Блока и Маяковского, но в нем достаточно прозвучал голос той интеллигенции, которая ходила по мукам, сомневалась, искала, отвергала, находила и сделала свой главный выбор: осталась вместе со своей страной, со своим народом.

Естественно, что стихотворение Ахматовой «Мне голос был. Он звал утешно…» было воспринято определенной частью интеллигенции с большим раздражением – примерно так же, как была воспринята поэма А. Блока «Двенадцать». Это была вершина, высшая точка, достигнутая поэтессой в первую эпоху ее жизни.

2. Вторая эпоха творчества – послереволюционное

двадцатилетие.

Лирика второй эпохи жизни Ахматовой – послереволюционного двадцатилетия постоянно расширялась,

вбирая в себя новые и новые, ранее не свойственные ей области, а любовный роман, не перестав быть главенствующим, все же занял в ней лишь одну из поэтических территорий. Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в эти годы, когда обратилась к гражданской, философской и публицистической лирике, большинством воспринималась исключительно как художник любовного чувства. Но это было далеко не так.

В самом начале второго периода выходят две книги Ахматовой – «Подорожник» и «Anno Domini». Они послужили основным предметом дискуссий и споров относительно ахматовского творчества и пригодности его для советских читателей. Вопрос вставал так: совместимо ли пребывание в комсомоле не говоря уже о рядах партии, с чтением «дворянских» стихов Ахматовой?

В защиту Ахматовой выступила замечательная женщина – революционерка, дипломат, автор многих трудов, посвященных идее женского равноправия А.М. Коллонтай. Ей возразил критик Г. Лелевич. Его статья одна из самых резких и самых несправедливых в многочисленной литературе об Ахматовой. Она начисто зачеркивала какое- либо значение ее лирики, кроме контрреволюционного, и во многом, к сожалению, определила тон и стиль тогдашних критических выступлений в адрес поэтессы.

В своих дневниковых записях Ахматова писала: «После моих вечеров в Москве (весна 1924) состоялось постановление о прекращении моей литературной деятельности. Меня перестали печатать в журналах и альманахах, приглашать на литературные вечера. Я встретила на Невском М. Шагинян. Она сказала: «Вот вы какая важная особа: о вас было постановление ЦК (1925): не арестовывать, но и не печатать». Второе Постановление ЦК вышло в 1946 году, когда тоже было решено не арестовывать, но не печатать.

Однако свойством статей, неожиданно и печально объединившим и А.М. Коллонтай и Г. Лелевича, - свойством характерным по существу для всех писавших об Ахматовой в те годы и позже, было игнорирование пробивавшейся в ее стихах гражданской темы. Разумеется, она появлялась у поэтессы не так уж часто, но никто даже не упомянул о таком прекрасном образе публицистического стиха, каким явилось стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…» Но ведь и это произведение не было одиноким! В 1922 году Анна Ахматова пишет примечательное стихотворение «Не с теми я, кто бросил землю…». Нельзя не увидеть в этих произведениях определенных возможностей, развернувшихся в полную и блистательную силу лишь впоследствии в «Реквиеме», в «Поэме без героя», в исторических фрагментах и философской лирике, заключающей «Бег времени».

Поскольку, Ахматова после первого, по ее выражению, Постановления ЦК не могла печататься целых четырнадцать лет (с 1925 по 1939 год), то она вынуждена была заниматься переводами.

Одновременно, по-видимому, по совету Н. Пунина, за которого она вышла замуж после В. Шулейко, архитектурой пушкинского Петербурга. Н. Пунин был искусствоведом, сотрудником Русского музея и, надо думать, помогал ей квалифицированными советами. Эта работа очень увлекала Ахматову потому, что была связана с Пушкиным, изучением творчества которого она в эти годы усиленно занялась и достигла таких успехов, что стала пользоваться серьезным авторитетом среди профессиональных пушкинистов.

Для понимания творчества Ахматовой немаловажное значение имеют и ее переводы, не только потому, что переведенные ею стихи, по общему мнению, исключительно верно доносят до русского читателя смысл и звучание подлинника, становясь в то же время фактами русской поэзии, но и потому, что, например, в предвоенные годы переводческая деятельность часто и надолго погружала ее поэтическое сознание в обширные миры интернациональной поэзии.

Переводы в немаловажной степени способствовали также и дальнейшему расширению границ ее собственного поэтического мировосприятия. Благодаря этой работе вновь и вновь возникало и утверждалось в ее собственном творчестве чувство родственности всей предшествующей многоязычной культуре. Возвышенность слога, о которой неоднократно упоминали многие, писавшие об Ахматовой, проистекает в значительной степени и от постоянного ощущения ею обязывающего соседства с великими художниками всех эпох и наций.

30-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетелем страшной войны, которую повели Сталин и его приспешники с собственным народом. Чудовищные репрессии 30-х годов, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, разрушили ее семейный очаг: вначале был арестован и сослан сын, студент Ленинградского университета, а затем и муж – Н.Н. Пунин. Сама Ахматова жила все эти годы в постоянном ожидании ареста. В длинных и горестных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну и узнать о его судьбе, она провела, по ее словам, семнадцать месяцев. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой, хотя и разведенной, «контрреволюционера» Н. Гумилева, расстрелянного в 1921 году, матерью арестованного заговорщика Льва Гумилева и, наконец, женой (правда, тоже разведенной) заключенного Н. Пунина.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне…

писала она в «Реквиеме», исполненном горя и отчаяния.

Ахматова не могла не понимать, что ее жизнь постоянно висит на волоске, и подобно миллионам других людей, оглушенных невиданным террором, она с тревогой прислушивалась к любому стуку в дверь.

Л.К. Чуковская в своих «Записках об Анне Ахматовой» пишет, с такой осторожностью, шепотом читала она свои стихи, а иногда не решалась даже и на шепот, так как застенок был совсем рядом. «В те годы, - поясняет Л. Чуковская в своем предисловии к «Запискам…», - Анна Андреевна жила, завороженная застенком… Анна Андреевна, навещая меня, читала мне стихи из «Реквиема» тоже шепотом, а у себя в Фонтанном Доме не решалась даже на шепот: внезапно посреди разговора, умолкала и, показав глазами на потолок и стены, брала кусок бумаги и карандаш, потом громко произносила что-нибудь светское: «Хотите чаю?» или «Вы очень загорели», потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. «Нынче ранняя осень», - громко говорила Анна Андреевна и, чиркнув спичкой, сжигала бумагу над пепельницей.

Это был обряд: руки, спичка, пепельница – обряд прекрасный и горестный…»

Лишенная возможности писать, Ахматова вместе с тем –как ни парадоксально – пережила именно в те годы величайший творческий взлет. В своей скорби, мужестве, гордости и творческом горении она была одинока. Такая же судьба выпала на долю большинства советских художников, в том числе, конечно, и ближайших ее друзей – Мандельштама, Пильняка, Булгакова…

На протяжении 30-х годов Ахматова работает над стихами, составившими поэму «Реквием», где образ Матери и казненного Сына соотнесены с евангельской символикой.

Библейские образы и мотивы дали возможность предельно широко раздвинуть временные и пространственные рамки произведений, чтобы показать, что силы Зла, взявшие в стране верх вполне соотносимы с крупнейшими общечеловеческими трагедиями. Ахматова не считает происшедшие в стране беды ни временными нарушениями законности, которые могли быть легко исправлены, ни заблуждениями отдельных лиц. Библейский масштаб заставляет мерить события самой крупной мерой. Ведь речь шла об исковерканной судьбе народа, миллионах безвинных жертв, об отступничестве от основных общечеловеческих моральных норм.

Разумеется, поэт такого склада и образа мыслей был человеком безусловно крайне опасным, чуть ли не прокаженным, которого, пока не упрятали в тюрьму, лучше остерегаться. И Ахматова прекрасно понимала свою отверженность в государстве-застенке:

Не лирою влюбленного

Иду пленять народ –

Трещотка прокаженного

В моей руке поет.

И успеете наахаться,

И воя и кляня.

Я научу шарахаться

Вас, смелых, от меня.

В 1935 году Ахматова пишет стихотворение, в котором тема судьбы поэта, трагической и высокой соединилась с обращением к власти:

Зачем вы отравили воду

И с грязью мой смешали хлеб?

Зачем последнюю свободу

Вы превращаете в вертеп?

За то, что я верна осталась

Печальной родине моей?

Пусть так. Без палача и плахи

Поэту на земле не быть.

Нам покаянные рубахи,

Нам со свечой идти и выть.

Какие высокие, какие горькие и торжественно гордые слова – они стоят плотно и тяжело, словно вылиты из металла в укор насилию и в память будущим людям. В ее творчестве 30-х годов действительно произошел взлет, рамки ее стиха неизмеримо расширились, вобрав в себя обе великие трагедии – и начавшуюся вторую мировую войну, и другую войну, ту, что была развязана преступной властью против своего же народа.

Главным творческим и гражданским достижением Ахматовой в 30-е годы было создание ею поэмы «Реквием», посвященной годам «большого террора».

«Реквием состоит из десяти стихотворений, прозаического Предисловия, названного Ахматовой «Вместо предисловия», Посвящения, Вступления и двухчастного Эпилога. Включенное в «Реквием» «Распятие» тоже состоит из двух частей. Кроме того, поэме предпослан эпиграф из стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали…» Это стихотворение было написано в 1961 году как самостоятельное произведение, не относящееся непосредственно к «Реквиему», но фактически, внутренне, конечно, связанное с ним.

Ахматова, однако, не включила его целиком в поэму, так как ей была важна прежде всего строфа «Нет, и не под чуждым небосводом…», поскольку она удачно задавала тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом. Когда решался вопрос о включении «Реквиема» в книгу, то едва ли не главным препятствием и для редакторов, и для цензуры стал эпиграф. Считалось, что народ не мог при Советской власти находиться в каком-то «несчастье». Но Ахматова на предложение А. Суркова, курировавшего издание книги, снять эпиграф ответила отказом и была права, так как он с силой чеканной формулы, бескомпромиссно выражал самую суть ее поведения – как писателя и гражданина: она действительно была вместе с народом в его беде и действительно никогда не искала защиты у «чуждых крыл» - ни тогда в 30-е годы, ни позже, в годы ждановской расправы, Она прекрасно понимала, что уступи она эпиграф-ключ, как от нее потребуют и других уступок. По этим причинам «Реквием» впервые был опубликован лишь через 22 года после смерти поэта –1988 году. О жизненной основе «Реквиема» и его внутренней цели Ахматова рассказала в прозаическом Прологе, названном ею «Вместо предисловия»:

«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

А это вы можете описать?

И я сказала:

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».

В этом маленьком информационном отрывке зримо вырисовывается эпоха. Ахматова, стоящая в тюремной очереди, пишет не только о себе, но обо всех сразу, говорит о «свойственном нам всем оцепенении». Предисловие к поэме как и эпиграф, - это второй ключ, он помогает нам понять, что поэма написана, как когда-то «Реквием» Моцарта, «по заказу». Женщина с голубыми губами (от голода и нервного истощения) просит ее об этом как о последней надежде на некоторое торжество справедливости и правды. И Ахматова берет на себя этот заказ, столь тяжкий долг.

«Реквием» создавался не единовременно, а в разные годы. Скорее всего, Ахматова первоначально вряд ли имела четкое представление писать именно поэму.

Даты под стихотворениями, составляющими «Реквием», разные, они связаны у Ахматовой с трагическими пиками горестных событий тех лет: арестом сына в 1935 году, вторым арестом – в 1939, вынесением приговора, хлопотами по делу, днями отчаяния …

Одновременно с «Реквиемом» писались стихи из «Черепков», «Зачем вы отравили воду…», «И вовсе я не пророчица…» и другие, соотносящиеся с поэмой не косвенно, а непосредственно прямо, что позволяет относиться к ним как к своеобразным комментариям «Реквиема». Особенно близки к нему «Черепки», являющиеся как бы музыкальным эхом, звучащим непосредственно вслед за строчками поэмы.

Говоря о «Реквиеме», слушая его жесткую и надрывную траурную музыку, оплакивающую миллионы безвинных жертв и собственную горестную жизнь, нельзя не услышать переклички и со многими другими произведениями Ахматовой того времени. Так, например «Посвящение» написано одновременно с поэмой «Путем всея земли»: у них стоит общая дата – март 1940 года. Поэма «Путем всея земли» - образом похоронных саней в центре, с ожиданием смерти, с колокольным звоном Китежа является поэмой-плачем, то есть тоже своего рода реквиемом:

Великую зиму

Я долго ждала,

Как белую схиму

Ее приняла.

И в легкие сани

Спокойно сажусь…

Я к вам, китежане,

До ночи вернусь.

За древней стоянкой

Один переход…

Теперь с китежанкой

Никто не пойдет,

Ни брат, ни соседка,

Ни первый жених,-

Лишь хвойная ветка

Да солнечный стих,

Оброненный нищим

И поднятый мной…

В последнем жилище

Меня упокой.

Нельзя не увидеть в поэме элементов панихиды, во всяком случае прощального оплакивания.

Если положить рядом оба текста - поэмы «Путем всея земли» и «Реквиема», нельзя не увидеть их глубокой родственности. В теперешних изданиях они, словно повинуясь закону внутреннего сцепления, печатаются рядом; к этому же понуждает и хронология.

Но есть и разница – в «Реквиеме» сразу же поражает более широкий регистр и то самое «мы», что предопределяет его эпическую основу:

Перед этим горем гнутся горы,

Не течет великая река,

А за ними «каторжные норы»

И смертельная тоска.

Для кого-то веет ветер свежий,

Для кого-то нежится закат –

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылых скрежет

Моменты периодических возвращений к «Реквиему», который создавался постепенно, иногда, через продолжительные перерывы, каждый раз обусловливались своими причинами, но, по сути, он никогда – как замысел, долг и цель – никогда не уходил из сознания. После обширного «Посвящения», раскрывающего адрес поэмы, следует «Вступление», обра-

щенное непосредственно к тем, кого оплакивают женщины, то есть к уходящим на каторгу или на расстрел. Здесь же возникает образ Города, в котором совершенно нет былой красоты и великолепия, это город–привесок к гигантской тюрьме.

Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад,

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

И только после «Вступления начинает звучать конкретная тема «Реквиема» - плач по Сыну:

Уводили тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе… Не забыть!

Буду я как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

Ахматова, как видим, придает сцене ареста и прощания широкий смысл, имея в виду не только свое прощание с сыном, а многих сыновей, отцов и братьев с теми, кто стоял с ней в тюремной очереди.

Под стихотворением «Уводили тебя на рассвете…» Ахматова ставит дату «Осень 1935» и место – «Москва». В это время она обратилась к Сталину с письмом о помиловании сына и мужа.

Затем в «Реквиеме» неожиданно и горестно возникает мелодия, отдаленно напоминающая колыбельную, которая подготавливает другой мотив, еще более страшный, мотив безумия, бреда и полной готовности к смерти или самоубийству:

Уже безумие крылом

Души накрыло половину,

И поит огненным вином,

И манит в черную долину.

И поняла я, что ему

Должна я уступить победу,

Прислушиваясь к своему

Уже как бы чужому бреду.

«Эпилог» состоит из двух частей, сначала возвращает нас к началу поэмы, мы вновь видим образ тюремной очереди, а во второй, заключительной части развивает тему Памятника, хорошо известную в русской литературе по Державину и Пушкину, Но никогда – ни в русской, ни в мировой литературе – не возникало столь необычного образа, как у Ахматовой – Памятника Поэту, стоящему, по его желанию и завещанию у Тюремной Стены. Это - поистине памятник всем жертвам репрессий:

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,

Но только с условьем – не ставить его

Ни около моря, где я родилась:

Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,

Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов

И где для меня не открыли засов…

«Реквием» Ахматовой – подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию, но и по своей поэтической форме, близок к народной причети. «Сотканный» из простых, «подслушанных», как пишет Ахматова, слов, он с большой поэтической и гражданской силой выразил свое время и страдающую душу народа.

«Реквием» не был известен ни в 30-е, ни в последующие годы, но он навеки запечатлел свое время и показал, что поэзия продолжала существовать даже и тогда, когда по слову Ахматовой, поэт жил с зажатым ртом.

Военная лирика Ахматовой представляет интерес и как немаловажная деталь тогдашней литературной жизни, исканий и находок той поры. Критика писала, что интимно-личная тема в военные годы уступила место патриотической взволнованности и тревоге за судьбу человечества. Характерно, что в ее военной лирике главенствует широкое и счастливое «мы».

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах.

И мужество нас не покинет.

Мужество.

Стихи самого конца войны преисполнены у Ахматовой солнечной радости и ликования. Весенняя майская зелень, гром радостных салютов, дети, вознесенные к солнцу на счастливых материнских руках…

Все годы войны, хотя и с большими подчас перерывами, шла у Ахматовой работа над «Поэмой без героя», являющейся по сути дела Поэмой Памяти.

3. «Третья слава» Ахматовой.

«Третья слава» Ахматовой наступила после смерти Сталина и длилась лет десять. (Анна Андреевна еще успела застать начало новой к ней подозрительности, длившейся два десятилетия).

Это была слава не только всесоюзная, но и зарубежная. Ей вручена была в Италии литературная премия «Этна- Таормина», и в Англии присвоено звание почетного доктора Оксфордского университета.

В то время Анна Андреевна охотно общалась с молодой поэзией, и многие ее представители побывали у нее и читали ей свои стихи.

Величавость, рано в ней отмеченная всеми, кто с ней встречался подкреплена была в те годы преклонным возрастом. В общении она была необычайно естественна и проста. И поражала своим остроумием.

В поздней поэзии Ахматовой наиболее устойчивый мотив – прощание со всем прошлым, даже не с жизнью, а именно с прошлым: «На прошлом я черный поставила крест…».

И все же столь решительного и всеотрицающего разрыва с «первой манерой», как склонна была считать Ахматова, у нее не было. Можно поэтому взять любую строку – из раннего творчества или позднего, и мы безошибочно узнаем ее голос – разделенный, отчетливый и властный, перехваченный нежностью и страданием.

В своей поздней лирике Ахматова рассчитывает не на прямой смысл слова, а на его внутреннюю силу, заключающуюся в собственно поэзии. Она добирается с помощью своих фрагментов колдовских недоговоренностей, с помощью своей стихотворной магии до подсознания - до той области, что сама всегда называла душою.

Все стихи Ахматовой последних лет почти тождественны и по своему смыслу, и по своему облику разбитому и полуобреченному человеческому миру.

Однако плотный мрак ее поздних стихов не пессимистичен: он трагедиен. В ее последних стихах, в особенности, о природе сквозит

прелесть и очарование.

В последние годы Ахматова работала очень интенсивно: помимо оригинальных стихов, много переводила, писала мемуарные эссе, готовила книгу о Пушкине… Ее обступали все новые и новые замыслы.

Она не сетовала на возраст. Она была жизнестойкой как татарник, пробиваясь к солнцу жизни из-под всех развалин, вопреки всему – и оставалась собой.

А я иду, где ничего не надо,

Где самый милый спутник – только тень,

И веет ветер из глухого сада,

А под ногой могильная ступень.

Прелесть жизни постоянно преодолевала мрак ее последних стихов.

Нам она оставила поэзию, где есть все - и мрак жизни, и глухие удары судьбы, и отчаяние, и надежда, и благодарность солнцу, и «прелесть милой жизни».

III . Связь поэзии Ахматовой со временем, с жизнью своего

народа.

Анна Андреевна Ахматова умерла в марте 1966 года. Из тогдашнего руководства Союза писателей никто не явился. Похоронили ее под Ленинградом в поселке Комарово на кладбище среди соснового леса. На ее могиле всегда лежат живые цветы, к ней приходят и юность и старость. Для многих ей предстоит стать необходимостью.

Трудным и сложным был путь Анны Ахматовой. Начав с акмеизма, но оказавшись уже тогда значительно шире этого довольно узкого направления, она пришла в течение своей долгой и напряженно прожитой жизни к реалистичности и историзму. Ее главным достижением и ее индивидуальным художественным открытием была прежде всего любовная лирика. Она действительно вписала в Книгу Любви новые страницы. Могучие страсти, бушующие в сжатых до алмазной твердости ахматовских любовных миниатюрах, всегда изображались ею с величавой психологической глубиной и точностью.

При всей общечеловечности и вечности самого чувства, оно у Ахматовой показано с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жесты, синтаксис, словарь – все говорит нам об определенных людях определенного дня и часа. Эта художническая точность в передаче самого воздуха времени, бывшая первоначально народным свойством таланта, затем, на протяжении долгих десятилетий, целенаправленно и трудолюбиво отшлифовывалась до степени того подлинного, сознательного историзма, который поражает всех читающих и как бы заново открывающих для себя позднюю Ахматову – автора «Поэмы без героя» и многих других стихов, воссоздающих и со свободной точностью перемежающих различные исторические эпохи.

Она была – поэт: «Я не переставала писать стихи, Для меня в них связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны, Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым нет равных.

Ахматовская поэзия оказалась явлением не только живым и развивающимся, а еще и органически связанным с национальной почвой и отечественной культурой. Мы не раз могли убедиться, что именно горячее патриотическое чувство и осознание своей кровной связанности с многослойной твердью национальной культуры помогали поэтессе избирать правильный путь в самые трудные и переломные годы.

Поэзия Анны Ахматовой – неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.

IV . Библиография

1.Анна Ахматова / Под общ. редакцией Н. Н. Скатова. Собр. соч.: - М.,1990.

2.Анна Ахматова / Сост. Черных. Собр. соч. – М.,1986.

3.Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой. Кн.3. – М.,1989.

5.Павловский. А. И. Анна Ахматова: Жизнь и творчество. – М.,1991.

6.Виленкин. В. В сто первом зеркале. – М.,1987.

7.Жирмунский В. Анна Ахматова. – Л.,1975.

8.Лукницкая В. Из двух тысяч встреч: рассказ о летописце. – М.,1987.

Основные мотивы лирики А. А. Ахматовой: обзор творчества

Творчество Анны Андреевны Ахматовой – уникальное явление. Соединив в себе проникновенный лиризм и эпический размах, вобрав в себя лучшие классические традиции, оно приобрело ту многогранность и ту эмоциональную убедительность, которые прославили имя Ахматовой во всем мире. Поэтому вполне можно согласиться с К. Паустовским, сказавшим, что «Анна Ахматова – целая эпоха в поэзии нашей страны».

Творчество А. А. Ахматовой пришлось на первую половину XX века, на эпоху войн и революций, период коренной ломки не только мировоззрения людей, населяющих нашу страну, но и самих жизненных устоев. Духовно выйдя из серебряного века русской поэзии, Ахматова вместе со страной пережила революционное лихолетье, массовые репрессии 30-х годов, военные годы.

Все эти этапы жизненного пути нашли свое отображение в творчестве Ахматовой, повлияв не только на тематику, эстетику и мотивы стихов, но и на философию, способ видеть и чувствовать мир.

«Есть три эпохи в воспоминаниях», – сказала Ахматова в одном из стихов. Возможно, это случайность, но и ее творческая судьба тоже распадается на три этапа, три биографических круга.

Начало первого (1912 г.) – выход в свет сборников «Вечер» и «Четки». Творчество Ахматовой этого периода связано с акмеизмом, да и позже поэт (Ахматова не признавала определения «поэтесса» по отношению к себе) не отреклась от своей связи с акмеизмом. Лирика первых книг наполнена исключительно любовными мотивами. Ее новаторство как художника первоначально проявилось именно в этой традиционной теме. Любовь дана в предельных кризисных моментах – взлета и падения, разрыва и встречи, признания и отказа («Как велит простая учтивость…», «Небывалая осень построила купол высокий…»).

Как отмечают исследователи, для ахматовской лирики этого периода характерна «романность», каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, восходящий к традициям русской реалистической прозы.

В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, Анна Ахматова достигла большого мастерства. Трагедия десяти лет могла быть рассказана ею в одном кратком событии (например, стихотворение «Как велит простая учтивость...»). Нередко миниатюры Ахматовой были, в соответствии с ее излюбленной манерой, не завершены и походили не столько на маленький роман, сколько на случайно вырванную страничку из романа или даже часть страницы, не имеющей ни начала, ни конца и заставляющей читателя додумывать то, что происходило между героями раньше.

Исследователи отмечают, что Ахматова всегда предпочитала «фрагмент» связному, последовательному рассказу, так как он давал возможность насытить стихотворение психологизмом, интимностью и откровенностью. Кроме того, фрагмент придавал изображаемому своего рода документальность: перед читателем возникал как бы не то отрывок из нечаянно подслушанного разговора, не то оброненная записка, не предназначавшаяся для чужих глаз.

Отметим, что уже с первых сборников («Вечер», «Четки») поэзию Ахматовой отличают такие особенности, как ясность значений всех слов, используемых в произведениях, простота видения, предметность стиха, наполненность произведений обыкновенными вещами. Для нее характерны разговорность поэтической речи, тяготение стихотворения к сценке или новелле при лаконизме стиля, воспринятом от Пушкина, к которому Ахматова обращалась с самых первых шагов своего творчества.

Начиная с третьего сборника стихотворений («Белая стая») в поэтику Ахматовой входят новые образы и мотивы. В нем она вышла за пределы личных переживаний, и в стихах возникли темы современной жизни, библейские мотивы и исторические ассоциации. В произведениях Ахматовой появились «влажный весенний плющ», тусклый синий цвет неба, «крики журавлей и черные поля», осенние узкие дороги, работающие в полях жницы, моросящий дождик, «липы шумные и вязы», черные кресты. А вместе с этими деталями ландшафта пришло ощущение родной страны, Родины, появились нежные признания в любви «сладостной земле». Автор сумел услышать и передать в стихах чувства народа и свою причастность к ним. Это было началом новой темы в творчестве Ахматовой – гражданской темы.

Лирика этого периода приобретает большую философскую глубину, наполняется общечеловеческим содержанием, отражает сопричастность автора всему происходящему вокруг. Ее основные поэтические ощущения тех лет – ощущение общественной нестабильности и приближение катастрофы. И потому не удивительно, что ощутимые здесь нотки ужаса привели к поискам спасения в религии, а жестокое самоистязание – к мысли о моральных обязанностях художника перед обществом. Гражданские мотивы органично входят в творчество поэта, их наличие вытекает из представления Ахматовой о высоком предназначении поэзии (воспринятому от Пушкина). Поэзия не только сладкий дар песнопенья, но и «веление небес», тяжелый крест, который нужно нести достойно. И потому поэт всегда обречен быть в гуще жизни, в центре событий, какими бы трагическими они ни были.

Все более властно заявляет о себе тема России («Ты знаешь, я томлюсь в неволе»). Для Ахматовой Россия нередко ассоциировалась с Царским Селом, где «смуглый отрок бродил по аллеям», где все было пронизано духом пушкинской поэзии. Ее Россия – это и Петербург – город культуры и державного величия. Подчеркнем, что тема Родины, ее трактовка в годы Первой мировой войны отличалась от «ура-патриотических взглядов» многих поэтов. Ахматова понимала, что война – это убийство, смерть, великое зло. Ее поэзия носит антивоенный, пацифистский характер, покоившийся на христианской основе («Утешение», «Молитва»).

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар –

Так молюсь за твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

Для третьего периода творчества Ахматовой характерно органическое слияние двух начал – лирического и гражданственного. Это период синтеза, обретения высшего «духовного зрения». Ярчайший пример такого синтеза – поэма «Реквием», в которой слились воедино судьба женщины-поэта и всего многомиллионного народа.

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл –

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был...

Ахматова работала над этим произведением пять лет (1935-1940). Основным толчком к созданию произведения и ее содержанием стали массовые репрессии в стране, а также события личной жизни.

В 1921 году в ЧК был расстрелян ее муж, поэт Николай Гумилев, якобы за участие в контрреволюционном заговоре. В тридцатые годы по ложному обвинению был арестован сын Ахматовой Лев, под арестом находился и второй муж Н. Пунин. «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде», – вспоминает Ахматова в предисловии к «Реквиему».

С первых строк автор подчеркивает, что поэма затрагивает не только ее личное несчастье, но касается общенародного горя («Так не зря мы вместе бедовали...». Некоторые стихи, входящие в поэму, строятся как народный плач («Уводили тебя на рассвете...».

В стихотворении «Распятие» автор соединяет историю Божьего Сына с судьбой собственного. В результате возникает параллель между муками в советских застенках и восхождением на Голгофу Христа. Причем до ранга крестных мук возвышаются не только страдания сына, но и всех, кто был невинно осужден и казнен. Эта тема особо отчетливо звучит в «Эпилоге»:

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною...

В 1940-е годы – в годы Великой Отечественной войны – стихи Ахматовой звучали по радио. «Клятва», «Мужество» пронизаны уверенностью, что «нас покориться никто не заставит», что «мы защитим тебя, русская речь, великое русское слово». Стихи Ахматовой, собранные в итоговый сборник «Бег времени», элегичны, пронизаны философским отношением к жизни, мудры и величественны. Они стали поэзией переосмысления и прощания с прошлым.

Итак, творчество Анны Андреевны Ахматовой условно может быть поделено на три периода, как по тематике и мотивному содержанию, так и по особенностям мировоззрения. Эволюционируя от интимно-лирической поэзии через гражданскую к поэзии, в которой и лирика и гражданственность оказались слиты воедино, Ахматова открывала для себя и читателя не только новые темы и мотивы, но и новую философию, чувство единения своей личной судьбы с судьбой народа.

Муниципальное Бюджетное Общеобразовательное Учреждение «СОШ№1»

Лирика Анны Ахматовой

Выполнили:

Ученики 9 В класса

Елизаров Максим

Карпенко Николай

Проверила:

Учитель русского языка и литературы

Березина Е.И.

Мегион-2015.

Введение

Мы выбрали тему лирика Ахматовой, потому что нам понравилось творчество данного человека. Мы серьёзно вникли в работы автора.

Цель и задачи нашей работы

Изучить, подробнее узнать о лирике Анны Андреевны Ахматовой

Биография Ахматовой

Анна Ахматова родилась в одесском районе Большой Фонтан в семье потомственного дворянина, инженера-механика флота в отставке А.А.Горенко, ставшего, после переезда в столицу, коллежским асессором, чиновником для особых поручений Госконтроля. Её мать, Инна Эразмовна Стогова, состояла в отдалённом родстве с Анной Буниной, считающейся первой русской поэтессой. Своим предком по материнской линии Ахматова считала ордынского хана Ахмата, от имени которого впоследствии и образовала свой псевдоним. Как отмечал В. Недошивин, доказано, что «ордынское» происхождение поэтессы - не более, чем легенда. Прабабушка (которую звали Прасковья Федосеевна) действительно носила фамилию Ахматова, но к «золотоордынцам» отношения не имела. Анна Андреевна, несомненно, знала об этом - из книги, которую написал её дед Эразм Стогов.

В 1890 году семья переехала в Царское село, где Ахматова стала ученицей Мариинской гимназии. Лето она проводила под Севостополем

Ахматова вспоминала, что училась читать по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, она научилась говорить по-французски. В Петербурге будущая поэтесса застала «краешек эпохи», в которой жил Пушкин; при этом запомнился ей и Петербург «дотрамвайный, лошадиный, конный, коночный, грохочущий, и скрежещущий, завешанный с ног до головы вывесками». Как писал Н.Струве, «Последняя великая представительница великой русской дворянской культуры, Ахматова в себя всю эту культуру вобрала и претворила в музыку».

Запись в метрической книге о рождении Анны Ахматовой. Одесский государственный архив

Своё первое стихотворение она опубликовала в 1911 году. В молодости примыкала к акмеистам (сборники «Вечер», 1912, «Чётки», 1914). Характерными чертами творчества Ахматовой можно назвать верность нравственным основам бытия, тонкое понимание психологии чувства, осмысление общенародных трагедий XX века, сопряжённое с личными переживаниями, тяготение к классическому стилю поэтического языка.

Автобиографическая поэма «Реквием» (1935-40; впервые опубликована в Мюнхене в 1963, в СССР - в 1987) - одно из первых поэтических произведений, посвящённых жертвам репрессий 1930-х годов.

«Поэма без героя» (1940-1965, относительно полный текст впервые опубликован в СССР в 1976) отражает взгляд Ахматовой на современную ей эпоху, от Cеребряного века до Великой Отечественной войны.

Поэма имеет выдающееся значение как образец современной поэзии и уникальное историческое полотно.

Кроме поэтических произведений перу Ахматовой принадлежат замечательные статьи о творчестве А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, воспоминания о современниках.

Начиная с 1922 года, книги Анны Ахматовой подвергались цензурной правке. С 1925 по 1939 год и с 1946 по 1955 её поэзия не печаталась совершенно. До 1964 года была «невыездной».3

Первое относительно полное и научно прокомментированное посмертное издание: Анна Ахматова. Стихотворения и поэмы. Л., 1976. Под редакцией академика В. М. Жирмунского . Большая серия Библиотеки поэта .

Стихи Анны Ахматовой переведены на многие языки.

Хорошо знавший Ахматову переводчик Игнатий Ивановский писал о ней: «…я невольно, боковым зрением наблюдал, с каким убеждением и тончайшим искусством творила Ахматова собственную легенду - как бы окружала себя сильным магнитным полем.

В колдовском котле постоянно кипело зелье из предчувствий, совпадений, собственных примет, роковых случайностей, тайных дат, невстреч, трехсотлетних пустяков. Котел был скрыт от читателя. Но если бы он не кипел вечно, разве могла бы Ахматова в любую минуту зачерпнуть оттуда, вложить неожиданную поэтическую силу в самую незначительную деталь? Лучше всего об этом сказано в её стихах:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда…»

Лирика Анны Ахматовой

Любовь, страстная и трагичная, спасительной звездой прошедшая вместе с босоногой девчонкой с черноморского побережья Херсона, затем прелестной гимназисткой Царского Села сквозь хаос ледяного безвременья, объявший нашу страну на заре XX столетия; самоотверженная преданность Родине, молчаливо созерцавшей собственную неизбежную гибель; материнское горе, стучавшееся тогда без разбору во многие дома своим безжалостно-грубым кулаком пролетарской диктатуры. И над всем этим сиял в лучах негасимого света робкой надежды восхитительным расписным куполом мир рифм и образов великой поэтессы. Нет, великого поэта. Ахматова ненавидела слово “поэтесса”, называя себя исключительно “поэтом”. Она мужественно разделила горечь безвозвратных потерь русской интеллигенции. Она не была сломлена испытаниями, под тяжестью которых отрекались от своих идей и убеждений многие мужчины. Она осталась, когда можно было уйти; она была, когда просто немыслимо было быть; она будет и по сей день, и дальше останется в сердцах русских людей великой женщиной-поэтом. Без сомнения, центральной темой творчества Анны Ахматовой является Любовь. Первые ее стихи, вынесенные на суд широкой публики, были представлены в журнале “Аполлон” в 1911 году, за год до выхода сборника “Вечер”, и сразу получили широкий отклик у читателей и одобрение известных поэтов того времени. Она сразу заявила о себе как о серьезном режиссере-постановщике чувственной драмы. Любовная лирика Ахматовой - не детский лепет романтического дитяти, а отражение пережитого, заполнившее испитый до дна бокал страстей и желаний, разочарований и надежд. Лирическая героиня Ахматовой не олицетворяет собой какой-то безупречно-определенный человеческий образ с соответствующими ему чертами характера. Она и любима, и отвергнута, кого-то возносит на алтарь, а кого-то без сожаления покидает. Она холодна и неприступна, но если приглядеться, то легко заметить тайное томление в глазах бездонной глубины, манящих захлебнуться солеными волнами безудержной страсти. Любовь к Родине занимает особенное место в творчестве А. А. Ахматовой. Уже повзрослевшая вместе с поэтом лирическая героиня, сознавая происходящее вокруг, весь ужас и неизбежность Апокалипсиса, делает вполне осознанный выбор: Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: “Иди сюда, Оставь свой край, глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид”. Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Ахматова остается со своим народом. Она знает, что только здесь ее поэзия будет понята и прочувствована. Она желает, чтобы судьба страны стала и ее судьбой. Ахматова вместе с тем осуждает эмигрантов, не признает их право на отступление. Для Ахматовой подобный поступок равносилен дезертирству, подлому и малодушному предательству: Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам... И Родина, к которой обращается в стихах Ахматова, это не только собирательный образ всей России. Родина - это и Царское Село, и Павловск, и Петербург, и места в Тверской губернии Слепнёво и Бежецк: Все мне видится Павловск холмистый, Круглый луг, неживая вода, Самый томный и самый тенистый, Ведь его не забыть никогда... Там белые церкви и звонкий, светящийся лед, Там милого сына цветут васильковые очи. Над городом древним алмазные русские ночи И серп поднебесный желтее, чем липовый мед... Свои нежные чувства к любимым местам страны она безраздельно связывает с ее историей. В стихотворении “Голос памяти” Ахматова словно беседует сама с собой: Что ты видишь, тускло на стену смотря, В час, когда на небе поздняя заря? Чайку ли на синёй скатерти воды Или флорентийские сады? Или парк огромный Царского Села, 1де тебе тревога путь пересекла?.. Нет, я вижу стену только - и на ней Отсветы небесных гаснущих огней. В годы беспощадных сталинских репрессий, когда судьба нанесла Ахматовой два

тяжелейших удара - расстрел мужа Николая Гумилёва и арест единственного сына, - она создает свой шедевр - “Реквием”. Посвящение всем жертвам кровавого террора, обвинение и обличение власти, повествование о страданиях невинных людей - все нашло отражение в этом произведении. Естественно, что никаких рукописей и уж, тем более, печатного варианта “Реквиема” в то время не существовало: Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных “марусъ”… Подобные строки - это был фактически смертный приговор самой себе. А Ахматова должна была жить. Она уже тогда Чувствовала, что принадлежит своей стране, своему народу больше, чем одной себе. Она предвидела, что на долю ее соотечественников выпадет еще более тяжкое и страшное испытание. И именно она, Ахматова, должна была в трудную минуту поддерживать патриотический дух народа. И вот это случилось. Война... Она застала Ахматову в Ленинграде, где в июле 1941 года родилось стихотворение, спасительным глотком свежего воздуха облетевшее всю страну: Победа для Ахматовой, как и для всех героев-патриотов, стала смыслом жизни. Она переживала общенародную трагедию как свою личную. Для нее отстоять свою землю, свою Родину значило сохранить культуру и родную речь, родной язык. Язык, на котором она думала, говорила, писала. Язык, который понимали и чувствовали во всех уголках России. Язык, ради обладания которым Ахматова променяла роскошь и уют лондонских и парижских салонов на жалкое, нищенское и голодное существование в нелепом и бессмысленном Советском государстве. Но судьба не помиловала Ахматову и после победы над фашизмом. Ее исключили из Союза советских писателей, лишили даже продовольственных карточек. Власти старались всеми силами уничтожить талант гениального поэта. Имя Ахматовой надолго было вычеркнуто из литературы. Однако в сердцах людей, которые не стали приспособленцами в новой системе, маргиналами, отрекшимися ради карьеры и благополучия даже от своих родителей, в сердцах исконно русских людей, пронесших веру в истинные человеческие ценности сквозь все круги советского ада, творчество великого поэта Анны Андреевны Ахматовой всегда находило живой отклик. Ее помнили и любили. Ее помнят и любят. Ее будут помнить и будут любить.

Заключение

Мы изучили лирику, немного изучили и биографию Анны Ахматовой, познакомили с этим и вас.

Источники

Биография: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%85%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%B0,_%D0%90%D0%BD%D0%BD%D0%B0_%D0%90%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B0

Лирика http://www.litra.ru/composition/get/coid/00017401184864032533/woid/00031601184773068856/

Творчество Анны Ахматовой.

1. Начало творчества Ахматовой
2. Особенности поэзии Ахматовой
3. Тема Петербурга в лирике Ахматовой
4. Тема любви в творчестве Ахматовой
5. Ахматова и революция
6. Анализ поэмы «Реквием»
7. Ахматова и Вторая Мировая Война, блокада Ленинграда, эвакуация
8. Смерть Ахматовой

Имя Анны Андреевны Ахматовой стоит в одном ряду с именами выдающихся корифеев русской поэзии. Ее негромкий задушевный голос, глубина и красота чувств, вряд ли могут оставить равнодушными хотя бы одного читателя. Не случайно лучшие ее стихи переведены на многие языки мира.

1. Начало творчества Ахматовой.

В автобиографии, озаглавленной «Коротко о себе» (1965), А. Ахматова писала: «Я родилась 11 (23) июня 1889 года под Одессой (Большой фонтан). Мой отец был в то время отставной инженер-механик флота. Годовалым ребенком я была перевезена на север - в Царское село. Там я прожила до шестнадцати лет… Училась я в Царскосельской женской гимназии… Последний класс проходила в Киеве, в Фундуклеевской гимназии, которую и окончила в 1907 году».

Писать Ахматова начала в годы учёбы в гимназии. Отец, Андрей Антонович Горенко, не одобрял ее увлечения. Этим и объясняется, почему поэтесса взяла себе в качестве псевдонима фамилию бабушки, которая вела свой род от татарского хана Ахмата, пришедшего на Русь во времена ордынского нашествия. «Мне потому пришло на ум взять себе псевдоним,- объясняла позже поэтесса,- что папа, узнав о моих стихах, сказал: «Не срами мое имя».

У Ахматовой практически не было литературного ученичества. Первый же ее стихотворный сборник «Вечер», куда вошли и стихотворения гимназических лет, сразу привлек к себе внимание критики. Через два года, в марте 1917 года, выходит вторая книга ее стихов - «Четки». Об Ахматовой заговорили как о вполне зрелом, самобытном мастере слова, резко выделив ее среди других поэтов-акмеистов. Современников поразил беспорный талант, высокая степень творческого своеобразия молодой поэтессы. характеризует потаенное душевное состояние покинутой женщины. «Слава тебе, безысходная боль»,- такими, например, словами начинается стихотворение «Сероглазый король» (1911). Или вот строчки из стихотворения «Меня покинул в новолунье» (1911):

Оркестр веселое играет

И улыбаются уста.

Но сердце знает, сердце знает,

Что ложа пятая пуста!

Будучи мастером интимной лирики (ее поэзию нередко называют «интимным дневником», «женской исповедью», «исповедью женской души»), Ахматова воссоздает душевные переживания при помощи будничных слов. И это придает ее поэзии особое звучание: будничность лишь усиливает затаенный психологический смысл. Стихотворения Ахматовой часто запечатлевают важнейшие, а то и переломные моменты жизни, кульминацию душевного напряжения, связанного с чувством любви. Это позволяет исследователям говорить о повествовательном элементе в ее творчестве, о воздействии на ее поэзию русской прозы. Так В. М. Жирмунский писал о новеллистическом характере ее стихов, имея в виду то обстоятельство, что во многих стихотворениях Ахматовой жизненные ситуации изображаются, как и в новелле, в самый острый момент своего развития. «Новеллизм» ахматовской лирики усиливается за счет введения живой разговорной речи, произносимой вслух (как в стихотворении «Сжала руки под темной вуалью». Речь эта, обычно прерываемая восклицаниями или вопросами, отрывочна. Синтаксически членимая на короткие отрезки, она полна логически неожиданными, эмоционально оправданными союзами «а» или «и» в начале строки:

Не любишь, не хочешь смотреть?

О, как ты, красив, проклятый!

И я не могу взлететь,

А с детства была крылатой.

Для поэзии Ахматовой с ее разговорной интонацией свойствен перенос незаконченной фразы с одной строчки на другую. Не менее также характерен для нее частый смысловой разрыв между двумя частями строфы, своего рода психологический параллелизм. Но за этим разрывом таится отдаленная ассоциативная связь:

Сколько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает.

Как я рада, что нынче вода

Под бесцветным ледком замирает.

У Ахматовой есть и стихи, где повествование ведется не только от лица лирической героини или героя (что, кстати, тоже весьма примечательно), но от третьего лица, точнее, совмещается повествование от первого и третьего лица. То есть, казалось бы, она использует чисто повествовательный жанр, предполагающий и повествовательность, и даже описательность. Но и в таких стихах она все же предпочитает лирическую фрагментарность и недоговоренность:

Подошла. Я волненья не выдал.

Равнодушно глядя в окно.

Села. Словно фарфоровый идол,

В позе, выбранной ею давно…

Психологическая глубина лирики Ахматовой создается многообразными приемами: подтекстом, внешним жестом, деталью, передающими глубину, смятенность и противоречивость чувств. Вот, например, строки из стихотворения «Песня последней встречи» (1911). где взволнованность героини передана через внешний жест:

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

Ярки и оригинальны ахматовские метафоры. Ее стихи буквально пестрят их многообразием: «трагическая осень», «лохматый дым», «тишайший снег».

Очень часто метафоры Ахматовой - это поэтические формулы любовного чувства:

Все тебе: и молитва дневная,

И бессонницы млеющий жар,

И стихов моих белая стая,

И очей моих синий пожар.

2. Особенности поэзии Ахматовой.

Чаще всего метафоры поэтессы взяты из миря природы, олицетворяют ее: «Осень ранняя развесила//Флаги желтые на вязах»; «Осень красная в подоле//Красных листьев принесла».

К числу примечательных черт поэтики Ахматовой следует отнести также неожиданность ее сравнений («Высоко в небе облачко серело,//Как беличья растеленная шкурка» или «Душный зной, словно олово,//Льется от небес до иссохшей земли»).

Часто употребляет она и такой вид тропа, как оксюморон, то есть сочетание противоречащих друг другу определений. Это тоже средство психологизации. Классическим примером ахматовского оксюморона могут служить строчки из ее стихотворения «Царскосельская статуя* (1916): Смотри, ей весело грустить. Такой нарядно обнаженной.

Очень большая роль в стихе Ахматовой принадлежит детали. Вот, например, стихотворение о Пушкине «В Царском селе» (1911). Ахматова не раз писала о Пушкине, также как и о Блоке - оба были ее кумирами. Но данное стихотворение - одно из лучших в ахматовской пушкиниане:

Смуглый отрок бродил по аллеям,

У озерных грустил берегов,

И столетие мы лелеем

Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко

Устилают низкие огни…

Здесь лежала его треуголка

И растрепанный том Парни.

Всего лишь несколько характерных деталей: треуголка, том любимого Пушкиным — лицеистом Парни - и мы почти явственно ощущаем присутствие в аллеях царскосельского парка великого поэта, узнаем его интересы, особенности походки и т. п. В этом плане - активного использования детали - Ахматова также идет в русле творческих исканий прозаиков начала XX века, придававших детали большую смысловую н функциональную нагрузку, чем в предшествующем столетии.

В стихах Ахматовой много эпитетов, которые когда-то знаменитый русский филолог А. Н. Веселовский назвал синкретическими, ибо они рождаются из целостного, нераздельного восприятия мира, когда чувства материализуются, опредмечиваются, а предметы одухотворяются. Страсть она называет «раскаленной добела», Небо у нее «уязвленное желтым огнем», то есть солнцем, она видит «люстры безжизненной зной» и т. п. Но стихи Ахматовой не разрозненные психологические этюды: острота и неожиданность взгляда на мир соединяется с остротой и глубиной мысли. Стихотворение «Песенка» (1911) начинается как непритязательный рассказ:

Я на солнечном восходе

Про любовь пою.

На коленях в огороде

Лебеду полю.

А заканчивается оно библейски глубокой мыслью о равнодушии любимого человека:

Будет камень вместо хлеба

Мне наградой Злой.

Надо мною только небо,

Стремление к художественному лаконизму и одновременно к смысловой емкости стиха выразилось также в широком использовании Ахматовой афоризмов в изображении явлений и чувств:

Одной надеждой меньше стало -

Одною песней больше будет.

От других мне хвала, что зола.

От тебя и хула - похвала.

Значительную роль Ахматова отводит цветописи. Любимый ее цвет - белый, подчеркивающий пластическую природу предмета, сообщающий произведению мажорный тон.

Нередок в ее стихах противоположный цвет - черный, усиливающий ощущение грусти, тоски. Наблюдается также контрастное сочетание этих цветов, оттеняющих сложность и противоречивость чувств и настроений: «Светила нам только зловещая тьма».

Уже в ранних стихотворениях поэтессы обострено не только зрение, но и слух и даже обоняние.

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду.

За счет умелого использования ассонансов и аллитераций детали и явления окружающего мира предстают как бы обновленными, первозданными. Поэтесса дает читателю ощутить «чуть слышный запах табака», почувствовать как «от розы струится запах сладкий» и т. п.

По своему синтаксическому строю стих Ахматовой тяготеет к сжатой законченной фразе, в которой нередко опускаются не только второстепенные, но и главные члены предложения: («Двадцать первое. Ночь… Понедельник»), и особенно к разговорной интонации. Это сообщает обманчивую простоту ее лирике, за которой стоит богатство душевных переживаний, высокое мастерство.

3. Тема Петербурга в лирике Ахматовой.

Наряду с основной темой - темой любви, в ранней лирике поэтессы наметилась и другая - тема Петербурга, людей, его населяющих. Величественная красота любимого города входит в ее поэзию как неотъемлемая часть душевных движений лирической героини, влюбленной в площади, набережные, в колонны, статуи Петербурга. Очень часто эти две темы в ее лирике соединяются:

В последний раз мы встретились тогда

На набережной, где всегда встречались.

Была в Неве высокая вода

И наводненья в городе боялись.

4. Тема любви в творчестве Ахматовой.

Изображение любви, большей частью любви неразделенной и полной драматизма,- таково основное содержание всей ранней поэзии А. А. Ахматовой. Но эта лирика не узко интимная, а масштабная по своему смыслу и значению. Она отражает богатство и сложность человеческих чувств, неразрывную связь с миром, ибо лирическая героиня не замыкается лишь на своих страданиях и болях, а видит мир во всех его проявлениях, и он ей бесконечно дорог и мил:

И мальчик, что играет на волынке,

И девочка, что свой плетет венок.

И две в лесу скрестившихся тропинки,

И в дальнем поле дальний огонек,-

Я вижу все. Я все запоминаю,

Любовно-кратко в сердце берегу…

(«И мальчик, что играет на волынке»»)

В ее сборниках немало с любовью нарисованных пейзажей, бытовых зарисовок, картин деревенской России, примет «тверской скудной земли», где она часто бывала в имении Н. С. Гумилева Слепнево:

Журавль у ветхого колодца,

Над ним, как кипень, облака,

В полях скрипучие воротца,

И запах хлеба, и тоска.

И те неяркие просторы,

И осуждающие взоры

Спокойных загорелых баб.

(«Ты знаешь, я томлюсь в неволе…»)

Рисуя неброские пейзажи России, А. Ахматова видит в природе проявление всемогущего Творца:

В каждом древе распятый Господь,

В каждом колосе тело Христово,

И молитвы пречистое слово

Исцеляет болящую плоть.

Арсеналом художественного мышления Ахматовой являлись и древние мифы, и фольклор, и Священная история. Все это нередко пропущено через призму глубокого религиозного чувства. Ее поэзия буквально пронизана библейскими образами и мотивами, реминисценциями и аллегориями священных книг. Верно замечено, что «идеи христианства в творчестве Ахматовой проявляются не столько в гносеологическом и онтологическом аспектах, сколько в нравственно-этических основах ее личности»3.

С ранних лет поэтессе была свойственна высокая нравственная самооценка, ощущение своей греховности и стремления к покаянию, характерное для православного сознания. Облик лирического «я» в поэзии Ахматовой неотделим от «звона колоколов», от света «божьего дома», героиня многих ее стихотворений предстает перед читателем с молитвой на устах, в ожидании «последнего суда». При этом Ахматова свято верила, что все падшие и грешные, но страдающие и раскаявшиеся люди найдут понимание и прощение Христа, ибо «неистощима только синева//Небесная и милосердье Бога». Ее лирическая героиня «томится о бессмертии» и «верит в него, зная, что «бессмертны души». Обильно используемая Ахматовой религиозная лексика - лампада, молитва, монастырь, литургия, обедня, икона, ризы, колокольня, келья, храм, образа и т. п.- создает особый колорит, контекст духовности. Ориентированы на духовно-религиозные национальные традиции и многие элементы жанровой системы поэзии Ахматовой. Такие жанры ее лирики, как исповедь, проповедь, предсказание й т. д. наполнены ярко выраженным библейским содержанием. Таковы стихотворения «Предсказание», «Причитание», цикл ее «Библейских стихов», навеянных Ветхим Заветом и др.

Особенно часто она обращалась к жанру молитвы. Все это сообщает ее творчеству подлинно национальный, духовно-исповеднический, почвенный характер.

Серьезные изменения в поэтическом развитии Ахматовой вызвала первая мировая война. С этого времени в ее поэзию еще шире входят мотивы гражданственности, тема России, родной земли. Восприняв войну как страшное народное бедствие, она осудила ее с морально-этической позиции. В стихотворении «Июль 1914» она писала:

Можжевельника запах сладкий

От горящих лесов летит.

Над ребятами стонут солдатки,

Вдовий плач по деревне звенит.

В стихотворении «Молитва» (1915), поражающем силой самоотреченного чувства, она молит Господа о возможности принести в жертву Родине все, что имеет,- и свою жизнь, и жизнь своих близких:

Дай мне горькие годы недуга,

Задыханья, бессонницу, жар,

Отыми и ребенка, и друга,

И таинственный песенный дар

Так молюсь за Твоей литургией

После стольких томительных дней,

Чтобы туча над темной Россией

Стала облаком в славе лучей.

5. Ахматова и революция.

Когда в годы Октябрьской революции перед каждым художником слова встал вопрос: остаться ли на Родине или покинуть ее, Ахматова выбрала первое. В стихотворении 1917 года «Мне голос был…» она писала:

Он говорил «Иди сюда,

Оставь свой край, родной и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Это была позиция поэта-патриота, влюбленного в Россию, не мыслившего своей жизни без нее.

Это однако не означает, что Ахматова безоговорочно приняла революцию. О сложности, противоречивости восприятия ею событий свидетельствует стихотворение 1921 года. «Все расхищено, предано, продано», где отчаяние и боль по поводу трагедии России сочетается с затаенной надеждой на ее возрождение.

Годы революции и гражданской войны были очень трудными для Ахматовой: полунищенский быт, жизнь впроголодь, расстрел Н. Гумилева - все это она переживала очень тяжело.

Писала Ахматова не очень много и в 20-е, и в 30-е годы. Порою ей самой казалось, что Муза окончательно покинула ее. Положение усугублялось еще и тем, что критика тех лет относилась к ней как к представительнице салонной дворянской культуры, чуждой новому строю.

30-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний и переживаний. Репрессии, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, коснулись и ее: в 1937 году был арестован их с Гумилевым сын Лев, студент Ленинградского университета. Сама Ахматова жила все эти годы в ожидании постоянного ареста. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой расстрелянного «контрреволюционера» Н. Гумилева и матерью арестованного «заговорщика» Льва Гумилева. Как и Булгаков, и Мандельштам, и Замятин, Ахматова чувствовала себя затравленным волком. Она не раз сравнивала себя со зверем, растерзанньм и вздернутым на окровавленный крюк.

Вы меня, как убитого зверя, На кровавый поднимите крюк.

Ахматова прекрасно понимала свою отверженность в «государстве-застенке»:

Не лирою влюбленного

Иду пленять народ -

Трещотка прокаженного

В моей руке поет.

Успеете наахаться,

И воя, и кляня,

Я научу шарахаться

Вас, смелых, от меня.

(«Трещотка прокаженного»)

В 1935 году она пишет стихотворение-инвективу, в котором тема судьбы поэта, трагической и высокой, соединена со страстной филиппикой, обращенной к властям:

Зачем вы отравили воду

И с грязью мой смешали хлеб?

Зачем последнюю свободу

Вы превращаете в вертеп?

За то, что я не издевалась

Над горькой гибелью друзей?

За то, что я верна осталась

Печальной родине моей?

Пусть так. Без палача и плахи

Поэту на земле не быть.

Нам покаянные рубахи.

Нам со свечой идти и выть.

(«Зачем вы отравили воду…»)

6. Анализ поэмы «Реквием».

Все эти стихотворения подготовили поэму А. Ахматовой «Реквием», которую она создала в 1935-1940-х годах. Содержание поэмы она держала в голове, доверясь только самым близким друзьям, и записала текст лишь в 1961 году. Впервые поэма была опубликована через 22 года после. смерти ее автора, в 1988 году. «Реквием» явился главным’ творческим достижением поэтессы 30-х годов. Поэма ‘ состоит из десяти стихотворений, прозаического пролога, названного автором «Вместо предисловия», посвящения, вступления и двухчастного эпилога. Рассказывая об истории создания поэмы, А. Ахматова пишет в прологе: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми глазами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

А это вы можете описать? И я сказала:

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».

Ахматова выполнила эту просьбу, создав произведение о страшном времени репрессий 30-х годов («Это было, когда улыбался только мертвый, спокойствию рад») и о безмерном горе родных («Перед этим горем гнутся горы»), которые ежедневно приходили к тюрьмам, к управлению госбезопасности, в тщетной надежде узнать что-нибудь о судьбе своих близких, передать им продукты и белье. Во вступлении возникает образ Города, но он резко теперь отличается от прежнего ахматовского Петербурга, ибо лишен традиционного «пушкинского» великолепия. Это город-привесок к гигантской тюрьме, раскинувшей свои мрачные корпуса над помертвевшей и неподвижной рекой («Не течет великая река…»):

Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад.

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

И когда, обезумев от муки,

Шли уже осужденных полки,

И короткую песню разлуки

Паровозные пели гудки,

Звезды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами черных марусь.

В поэме звучит конкретная тема реквиема - плач по сыну. Здесь ярко воссоздан трагический образ женщины, у которой отнимают самого дорогого для нее человека:

Уводили тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки

Смертный пот на челе… Не забыть!

Буду я, как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

Но в произведении изображено не только личное горе поэтессы. Ахматова передает трагедию всех матерей и жен и в настоящем, и в прошлом (образ «стрелецких женок»). От конкретного реального факта поэтесса переходит к масштабным обобщениям, обращаясь к прошлому.

В поэме звучит не только материнское горе, но и голос русского поэта, воспитанного на пушкинско-достоевских традициях всемирной отзывчивости. Личная беда помогла острее почувствовать беды других матерей, трагедии многих людей всего мира в разные исторические эпохи. Трагедия 30-х гг. ассоциируется в поэме с евангельскими событиями:

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Переживание личной трагедии стало для Ахматовой постижением трагедии всего народа:

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною

И в лютый холод, и в июльский зной

Под красною, ослепшею стеною,-

пишет она в эпилоге произведения.

Поэма страстно взывает к справедливости, к тому, чтобы имена всех невинно осужденных и погибших стали широко известны народу:

Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать. Произведение Ахматовой - поистине народный реквием: плач по народу, средоточие всей боли его, воплощение его надежды. Это слова справедливости и горя, которыми «кричит стомильонный народ».

Поэма «Реквием» - яркое свидетельство гражданственности поэзии А. Ахматовой, которую нередко упрекали в аполитичности. Отвечая на подобные инсинуации, поэтесса писала в 1961 году:

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл,-

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Эти строчки поэтесса поставила потом эпиграфом к поэме «Реквием».

А. Ахматова жила всеми горестями и радостями своего народа и всегда считала себя неотъемлемой его частью. Еще в 1923 году в стихотворении «Многим» она писала:

Я - отраженье вашего лица.

Напрасных крыл напрасны трепетанья,-

Но все равно я с вами до конца…

7. Ахматова и Вторая Мировая Война, блокада Ленинграда, эвакуация.

Пафосом высокого гражданского звучания пронизана ее лирика, посвященная теме Великой Отечественной войны. Начало второй мировой войны она рассматривала как ступень мировой катастрофы, в которую будут втянуты многие народы земли. Именно в этом основной смысл ее стихотворений 30-х годов: «Когда подгребают эпоху», «Лондонцам», «В сороковом году» и других.

Вражье знамя

Растает как дым,

Правда за нами,

И мы победим.

О. Берггольц, вспоминая начало ленинградской блокады, пишет об Ахматовой тех дней: «С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через пречо, она несла дежурство как рядовой боец противопожарной обороны».

Войну А. Ахматова восприняла как героический акт всемирной драмы, когда люди, обескровленные внутренней трагедией (репрессиями), вынуждены были вступить в смертельную схватку с внешним мировым злом. Перед лицом смертельной опасности, Ахматова обращается с призывом переплавить боль и страдания в силу духовного мужества. Именно об этом - стихотворение «Клятва», написанное в июле 1941 г.:

И та, что сегодня прощается с милым,-

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто не заставит!

В этом маленьком, но емком стихотворении лирика перерастает в эпику, личное становится общим, женская, материнская боль переплавляется в силу, противостоящую злу и смерти. Ахматова обращается здесь к женщинам: и к тем, с которыми еще перед войной стояла у тюремной стены, и к тем, кто теперь, в начале войны, прощается с мужьями и любимыми, недаром это стихотворение начинается с повторяющегося союза «и» - он обозначает продолжение рассказа о трагедиях века («И та, что сегодня прощается с милым»). От имени всех женщин Ахматова клянется детям и любимым быть стойкой. Могилы обозначают священные жертвы прошлого и настоящего, а дети символизируют будущее.

Ахматова в стихах военных лет часто говорит о детях. Детьми для нее являются и идущие на смерть молоденькие солдаты, и погибшие балтийские моряки, которые спешили на помощь осажденному Ленинграду, и умерший в блокаду соседский мальчик, и даже статуя «Ночь» из Летнего сада:

Ноченька!

В звездном покрывале,

В траурных маках, с бессонной совой…

Доченька!

Как мы тебя укрывали

Свежей садовой землей.

Здесь материнские чувства распространяются на произведения искусства, которые хранят в себе эстетические и духовно-нравственные ценности прошлого. Эти ценности, которые необходимо сберечь, заключены и в «великом русском слове», прежде всего в отечественной литературе.

Об этом Ахматова пишет в стихотворении «Мужество» (1942), как бы подхватывая основную мысль бунинского стихотворения «Слово»:

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах,

И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова,-

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки!

В годы войны Ахматова находилась в эвакуации в Ташкенте. Много писала, и все ее мысли были о жестокой трагедии войны, о надежде на победу: «Третью весну встречаю вдали//От Ленинграда. Третью?//И кажется мне, она//Будет последней…»,- пишет она в стихотворении «Третью весну встречаю вдали…».

В стихах Ахматовой ташкентского периода возникают, сменяясь и варьируясь, то российские, то среднеазиатские пейзажи, проникнутые ощущением уходящей в глубь времен национальной жизни, ее непоколебимости, прочности, вечности. Тема памяти - о прошлом России, о предках, о людях близких ей - одна из главнейших в творчестве Ахматовой военных лет. Таковы ее стихотворения «Под Коломной», «Смоленское кладбище», «Три стихотворения», «Наше священное ремесло» и другие. Ахматова умеет поэтически передать само присутствие живого духа времени, истории в сегодняшней жизни людей.

В первый же послевоенный год на А. Ахматову обрушивается жестокий удар властей. В 1946 году вышло постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором уничтожающей критике было подвергнуто творчество Ахматовой, Зощенко и некоторых других ленинградских литераторов. В своей речи перед ленинградскими деятелями культуры секретарь ЦК А. Жданов обрушился на поэтессу с градом грубых и оскорбительных нападок, заявив, что «до убожества ограничен диапазон ее поэзии,- взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и молельней. Основное у нее - это любовно-эротические мотивы, переплетенные с мотивами грусти, тоски, смерти, мистики, обреченности». У Ахматовой было отобрано все - возможность продолжать работу, печататься, быть членом Союза писателей. Но она не сдавалась, веря, что правда восторжествует:

Забудут? - вот чем удивили!

Меня забывали сто раз,

Сто раз я лежала в могиле,

Где, может быть, я и сейчас.

А Муза и глохла и слепла,

В земле истлевала зерном,

Чтоб после, как Феникс из пепла,

В эфире восстать голубом.

(«Забудут - вот чем удивили!»)

В эти годы Ахматова много занимается переводческой работой. Она переводила армянских, грузинских современных ей поэтов, поэтов Крайнего Севера, французов и древних корейцев. Она создает ряд критических работ о любимом ею Пушкине, пишет воспоминания о Блоке, Мандельштаме и о других писателях-современниках и прошлых эпох, завершает работу и над самым большим своим произведением - «Поэмой без героя», над которой трудилась с перерывами с 1940 по 1961 годы. Поэма состоит из трех частей: «Петербургская повесть» (1913 год)», «Решка» и «Эпилог». В нее включены также несколько посвящений, относящихся к различным годам.

«Поэма без героя» - это произведение «о времени и о себе». Будничные картины жизни причудливо переплетаются здесь с гротескными видениями, обрывками снов, с воспоминаниями, смещенными во времени. Ахматова воссоздает Петербург 1913 года с его разнообразной жизнью, где богемный быт перемешивается с заботами о судьбах России, с тяжкими предчувствиями социальных катаклизмов, начавшихся с момента первой мировой войны и революции. Много внимания автор уделяет теме Великой Отечественной войны, а также теме сталинских репрессий. Повествование в «Поэме без героя» завершается изображением 1942 года - самого тяжелого, переломного года войны. Но в поэме нет безысходности, а, напротив, звучит вера в народ, в будущее страны. Эта уверенность помогает лирической героине преодолеть трагичность восприятия жизни. Она ощущает свою причастность к событиям времени, к делам и свершениям народа:

И себе же самой навстречу

Непреклонная, в грозную мглу,

Как из зеркала наяву,

Ураганом - с Урала, с Алтая

Долгу верная, молодая,

Шла Россия спасать Москву.

Тема Родины, России возникает не раз и в других ее стихотворениях 50-60-х годов. Мысль о кровной принадлежности человека родной земле широко и философски

звучит в стихотворении «Родная земля» (1961) - одном из лучших произведений Ахматовой последних лет:

Да, для нас это грязь на калошах,

Да, для нас это хруст на зубах.

И мы мелем, и месим, и крошим

Тот ни в чем не замешанный прах.

Но ложимся в нее и становимся ею,

Оттого и зовем так свободно - своею.

До конца дней А. Ахматова не оставляла творческой работы. Она пишет о любимом ею Питере и его окрестностях («Царскосельская ода», «Городу Пушкина», «Летний сад»), размышляет о жизни и смерти. Она продолжает создавать произведения о тайне творчества и роли искусства («Мне ни к чему одические рати…», «Музыка», «Муза», «Поэт», «Слушая пение»).

В каждом стихотворении А. Ахматовой ощутим жар вдохновения, разлив чувств, прикосновение к тайне, без которых не может быть эмоциональной напряженности, движения мысли. В стихотворении «Мне ни к чему одические рати…», посвященном проблеме творчества, и запах дегтя, и трогательный одуванчик у забора, и «таинственная плесень на стене» охвачены одним гармонизирующим взглядом. И их неожиданное соседство под пером художника оказывается содружеством, складывается в единую музыкальную фразу, в стих, который «задорен, нежен» и звучит «на радость» всем.

Эта мысль о радости бытия характерна для Ахматовой и составляет один из главнейших сквозных мотивов ее поэзии. В ее лирике найдется немало страниц трагических и печальных. Но даже тогда, когда обстоятельства требовали, чтобы «душа окаменела», неизбежно возникало другое чувство: «Надо снова научиться жить». Жить даже тогда, когда, кажется, исчерпаны все силы:

Господи! Ты видишь, я устала

Воскресать и умирать, и жить.

Все возьми, но этой розы алой

Дай мне свежесть снова ощутить.

Эти строки написаны семидесятидвухлетней поэтессой!

И, конечно, Ахматова не переставала писать о любви, о необходимости духовного единения двух сердец. В этом смысле одно из лучших стихотворений поэтессы послевоенных лет - «Во сне» (1946):

Черную и прочную разлуку

Я несу с тобою наравне.

Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку

Обещай опять прийти во сне.

Мне с тобою, как горе с горою…

Мне с тобой на свете встречи нет.

Только б ты полночною порою

Через звезды мне прислал привет.

8. Смерть Ахматовой.

Скончалась А. А. Ахматова 5 мая 1966 года. Некогда Достоевский сказал юному Д. Мережковскому: «Молодой человек, чтобы писать, страдать надо». Лирика Ахматовой вылилась из страдания, из сердца. Основной побудительной силой ее творчества была совесть. В стихотворении 1936 г. «Одни глядятся в ласковые взоры…» Ахматова писала:

Одни глядятся в ласковые взоры,

Другие пьют до солнечных лучей,

А я всю ночь веду переговоры

С неукротимой совестью своей.

Эта неукротимая совесть и заставляла ее создавать искренние, задушевные стихи, давала ей силы и мужество в самые черные дни. В написанной в 1965 году краткой автобиографии Ахматова признавалась: «Я не переставала писать стихи. Для меня в них - связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных». Это так. Не только в любовных стихотворениях, принесших А. Ахматовой заслуженную славу, проявился талант этой выдающейся поэтессы. Ее поэтический диалог с Миром, с природой, с людьми был многообразным, страстным и правдивым.

Творчество Ахматовой

5 (100%) 4 votes