Конфликты в азиатско-тихоокеанском регионе. Территориальные споры в АТР на современном этапе: основные тенденции и национальные интересы России

Лекция 10. Проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе

В Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) обычно включают про-странство от Пакистана на западе и до островных государств Океании на востоке. На севере регион охватывает российский Дальний Восток, а на юге он простирается до Новой Зеландии. Как и все другие регио-ны мира, АТР все активнее вовлекается в общемировые глобальные процессы, которые не только распространяются на него, но и во все большей степени генерируются в этой части мира. В регионе прожива-ет половина населения земного шара. Производимый здесь совокуп-ный валовой продукт соразмерен объему производства в европейском и даже в целом североатлантическом регионах. По динамике экономического развития АТР он даже опережает их. Торговые и инвестицион-ные потоки, пересекающие Тихий океан, сравнялись с аналогичными трансатлантическими потоками.

1. Истоки проблем региональной безопасности

По большому счету, страны АТР сталкиваются с глобальными угрозами, которые характерны и для других регионов мира. Терро-ризм особенно опасен для стран Южной и Юго-Восточной Азии, где проживает значительная доля мусульманского населения. Опасность распространения ядерного оружия и средств его доставки крайне ак-туальна для Южной Азии, Корейского полуострова и прилегающих районов. Внутренние вооруженные конфликты и сепаратистские дви-жения являются реальной или потенциальной опасностью для боль-шинства стран региона.

Вместе с тем процессы в сфере безопасности в АТР имеют свою специфику, отличающую его от других регионов. В своем большинстве страны региона, будучи наследницами древних цивилизаций, только после Второй мировой войны обрели государственность в современ-ном виде. Лишь Китай, Япония и Таиланд не были колониями запад-ных держав, остальные переживают сейчас период активного нацио-нального самоутверждения. Конструктивные и негативные процессы, сопутствующие начальному этапу формирования национальной госу-дарственности, играют в регионе повышенную роль.

Регион весьма разнороден в различных измерениях. Страны отли-чаются по уровню экономического развития — от постиндустриаль-ной Японии, «экономических тигров» Северо-Восточной и Юго-Вос-точной Азии, быстро развивающихся Китая и Индии до архаичных хозяйств стран Индокитая. Весьма широк и диапазон внутриполи-тических моделей — от коммунистических и султанистских диктатур до либерально-демократических режимов. При общей на внешний взгляд цивилизационной «азиатскости» большинства стран региона они разнятся по религиозным и культурным признакам. Большое чис-ло государств в регионе разделены морскими просторами, что до не-давней поры ограничивало интенсивность их взаимодействия, в том числе и конфронтационного.

АТР был «вторым фронтом» холодной войны. Но модель сдержива-ния, создавшая патовую ситуацию противостояния в Европе, не смог-ла предотвратить открытые вооруженные конфликты в этом регио-не. Хотя большинство стран региона стремились дистанцироваться от холодной войны, активно участвуя в движении неприсоединения, на памяти нынешних поколений несколько крупномасштабных войн (корейская, вьетнамская, между Индией и Пакистаном), внутренних переворотов и конфликтов (например, в Индонезии, Камбодже), по-этому для стран региона война — это недавний опыт и вполне возмож-ная перспектива.

Ряд исследователей отмечает, что все эти факторы являются при-чиной того, что в мышлении политических, военных элит и ученых-международников стран региона, в отличие от аналогичных элит на Западе, особенно заметны те закономерности, которые подчеркивает школа реалполитики: акцент на силу, индивидуальную защиту наци-ональных интересов, планирование военного строительства исходя из вероятности худшего случая и т.д. Именно этими моментами часто объясняют трудное становление в АТР структур коллективной регио-нальной безопасности, неприятие европейского опыта в этой области. Попытки США и СССР создать в годы холодной войны структуры.

Напоминавшие европейскую архитектуру блокового противостояния, в АТР результатов тоже не дали. В конечном счете и США, и СССР строили свои отношения в сфере безопасности с каждой из стран ре-гиона преимущественно на двусторонней основе.

Окончание холодной войны, сокращение активной вовлеченно-сти в дела региона США и СССР (затем России) несколько изменили ход процессов в сфере военно-политической безопасности региона. Процессы формирования предпосылок коллективной региональной безопасности развиваются медленно и своеобразно — инициаторами их являются средние и малые страны, входящие в АСЕАН, к которым осторожно подтягиваются более крупные государства.

Регион традиционно делится на четыре субрегиона — Северо-Восточную, Юго-Восточную, Южную Азию и южную часть Тихо-го океана. В последние годы наблюдается усиление взаимодействия и взаимозависимости этих субрегионов, в первую очередь Северо- Восточной и Юго-Восточной Азии. Что касается Южной Азии, все большая вовлеченность этого субрегиона в дела АТР объясняется глав-ным образом тем, что Индия активно позиционирует себя как пан-азиатская держава с глобальными интересами. Страны «неазиатской» южной части Тихого океана (Австралия, Новая Зеландия) тоже актив-нее включаются в экономические и военно-политические процессы в азиатской части АТР уже не как внешние действующие лица, а как непосредственные участники этих процессов. Все четыре субрегиона демонстрируют определенную общность подходов к глобальным про-цессам и ситуации во всем АТР, заглавные процессы в каждом из них оказывают все более интенсивное влияние друг на друга, но каждый из них, разумеется, имеет свою специфику.

2. Северо-Восточная Азия

В состав субрегиона Северо-Восточной Азии (СВА) обычно вклю-чают Китай, Тайвань, Японию, КНДР, Республику Корею, Монголию. В процессы безопасности в СВА в наибольшей степени, по сравнению с другими субрегионами АТР, вовлечены Соединенные Штаты. Наи-более важным в АТР этот субрегион является и для России.

Рост потенциала и активизация поведения Китая, важные для всего АТР, особенно значимы для СВА. Население в 1 млрд 300 млн человек, высокие темпы экономического роста, сочетание капиталистической и социалистической системы экономики, жесткий коммунистический политический режим, интеграция в глобальные экономические про-цессы, стремление сохранить национальную идентичность и расши-рить сферу своего влияния, ядерный статус и модернизация вооружен-ных сил — все это определяет возрастающую роль Китая в том числе и в развитии военно-политических процессов в регионе.

В годы холодной войны Китай прошел через фазу тесного взаи-модействия с Советским Союзом, переросшую в начале 1960-х гг. в стадию соперничества и конфликтности. И напротив, конфронта-ция с Соединенными Штатами на первом этапе существования КНР в начале 1970-х гг. трансформировалась в своеобразное стратегическое американо-китайское сотрудничество для противодействия СССР. Во второй половине 1980-х гг. наблюдается формирование линии Ки-тая на равноудаленность от США и СССР с последующим дозирован-ным сближением с Россией для противодействия односторонности американской политики. При всех этих поворотах Пекин стремился сохранить свободу рук и традиционную позицию невступления в фор-мально закрепленные военные союзы.

Сегодня российско-китайские отношения в сфере безопасно-сти имеют комплексные глобальные и межрегиональные измерения. Но их развитие особенно важно для ситуации в СВА. Особое значе-ние в этих отношениях имеют следующие области: решение погранич-ной проблемы, военно-техническое сотрудничество, взаимодействие в рамках ШОС и укрепление общеполитического стратегического со-трудничества по основным вопросам международной безопасности.

Как уже отмечалось, России и Китаю удалось снять один из главных раздражителей в двусторонних отношениях — споры по пограничным вопросам. Во время визита в Пекин Президента СССР М.С. Горбаче-ва в 1989 г. стороны парафировали, а в 1991 г. в ходе ответного визита Генерального секретаря ЦК КПК, будущего Председателя КНР Цзян Цзэминя в Москву подписали соглашение о демилитаризации основ-ной части границы. На базе этого соглашения к 1998 г. были согласова-ны позиции по демаркации восточного сектора российско-китайской границы протяженностью около 4200 км и западного сектора длиной 54 км. В 2004 году в ходе визита в Пекин Президента Российской Фе-дерации В.В. Путина был согласован последний остававшийся нере-шенным вопрос о границе близ Хабаровска. Россия передала китай-ской стороне полтора острова на реке Амур. Критика этого решения со стороны части российской оппозиции выглядит не очень убедительно, поскольку линия границы определяется основным фарватером погра-ничной реки. Со временем река может изменять свое основное тече-ние. Соответственно решаются и вопросы принадлежности островов, которые оказываются по ту или иную сторону от основного фарватера. В конструктивном плане был также решен вопрос о демаркации гра-ницы Китая с Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном. Киргизия передала при этом Китаю часть спорного района.

Подчеркивая исключительную важность проблемы демаркации российско-китайской границы в ближайшей и среднесрочной пер-спективе, некоторые специалисты призывают не забывать, что китай-ская политическая элита по-прежнему считает, что часть китайских территорий была в прошлом насильственно отторгнута Российской империей. При этом указывают на то, что на огромных территориях восточнее Байкала, богатых ископаемыми и запасами пресной воды, проживает около 6 млн россиян, а в сопредельных районах Китая — несколько сот миллионов человек. По мнению этих специалистов, та-кая диспропорция может в будущем снова обострить территориальную проблему.

Военно-техническое сотрудничество России с Китаем имеет суще-ственное экономическое и стратегическое значение. В условиях изо-ляции Китая от других основных поставщиков современных вооруже-ний (США и ЕС) оно несет и значительную политическую нагрузку.

Качественно новым шагом в сфере военно-политического со-трудничества между двумя странами стали первые крупномасштабные российско-китайские учения «Мирная миссия — 2005», проведенные в августе 2005 г. на территории КНР (на побережье полуострова Шан-дунь и в прилегающей акватории Желтого моря). В учениях приняли участие 1800 российских и более 8 тыс. китайских военнослужащих, надводные и подводные корабли, сухопутные войска, подразделения ВДВ и авиация. В ходе учений применялись российские бомбардиров-щики дальнего действия Ту-22МЗ и модернизированные фронтовые бомбардировщики Су-24М2, отрабатывались амфибийные операции. Некоторые обозреватели считают, что эти учения были призваны про-демонстрировать китайской стороне новые образцы российской во-енной техники для последующей ее поставки в КНР. Несмотря на за-явления Москвы и Пекина о том, что учения «не направлены против третьих стран», они вызвали повышенную обеспокоенность на Тайва-не и озабоченность в США и Японии. Вместе с тем некоторые кри-тики такого сотрудничества обращают внимание на то, что, продавая самое современное оборудование Китаю и способствуя повышению боеготовности его вооруженных сил, Россия существенно укрепляет армию, которая при определенных обстоятельствах в более отдален-ном будущем может стать ее вероятным оппонентом.

В последнее время усиливается активность политики Китая в постсоветской Центральной Азии, прежде всего в рамках Шанхай-ской организации сотрудничества. И в этом случае критики российско-китайского взаимодействия в Центральной Азии ставят под во-прос целесообразность открытия Пекину дверей в этот субрегион. При этом высказываются опасения, что подобное «гостеприимство» может обернуться усилением там китайского влияния и в конечном счете вытеснением России. Сторонники противоположной точки зрения указывают на то, что судьба Центральной Азии будет опреде-ляться в основном самими странами этого субрегиона, что время сфер исключительного, одностороннего влияния в эпоху глобализации проходит, что международное взаимодействие перестает быть «игрой с нулевым результатом», когда выигрыш одной стороны обязательно является проигрышем другой.

Значимым является и политико-стратегический уровень россий-ско-китайских отношений. 16 июля 2001 г. в Москве был подписан сро-ком на 20 лет российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Наряду с прочими обязательствами стороны заяви-ли о взаимном отказе от использования силы, применения ядерного оружия первыми и нацеливания стратегических ядерных ракет друг на друга. Было также заявлено об отказе от вхождения в союзы и бло-ки, наносящие ущерб другой стороне, осуждено «вмешательство под каким-либо предлогом во внутренние дела суверенных государств». Некоторые обозреватели истолковали заключение этого Договора как создание антиамериканского союза. На самом деле Договор не содер-жит обязательств о взаимной помощи, в его тексте не употребляется слово «союз». Скорее он свидетельствовал о существенном полити-ческом сближении с некоторыми элементами сотрудничества в сфере безопасности. Очевидно, что Договор наряду с прочим был призван обеспечить тылы Китая при проведении более активной стратегиче-ской линии на южном направлении.

Важнейшей проблемой здесь является проблема Тайваня. Пекин стремится к воссоединению с мятежным островом, остро реагируя на наметившуюся в Тайбэе линию на провозглашение суверенитета. Делая основную ставку на политические инструменты, Пекин под-черкивает, что не исключает и применение вооруженной силы для решения этой задачи. В 2005 году на этот счет был даже принят со-ответствующий законодательный акт. Неоднократно при обострении диалога о воссоединении КНР прибегала к демонстрации военной мощи. В 1996 и 2000 годах, во время президентских выборов на Тай-ване, КНР проводила крупномасштабные военные учения в зоне Тай-ваньского пролива и устраивала учебные пуски боевых ракет по целям в сопредельных с островом акваториях. Военные аналитики расхо-дятся в оценках возможности вооруженных сил КНР в их нынешнем состоянии совершить успешную операцию по вторжению на Тайвань. Но Пекину приходится учитывать не только довольно мощный оборо-нительный потенциал Тайваня, но и возможную военную помощь ему со стороны Соединенных Штатов.

В 1972 году США разорвали дипломатические отношения с Тай-бэем, установили их с Пекином, согласились на представительство последнего в ООН, в том числе в качестве постоянного члена Сове-та Безопасности. Тем не менее на основании закона об отношениях с Тайванем, принятом конгрессом США в 1979 г., Вашингтон про-должает оказывать острову военную помощь. Соединенные Штаты не возражают против объединения Китайской республики на Тайва-не с КНР, но настаивают, чтобы оно было достигнуто мирным путем. До сих пор не ясно, как поведут себя США в случае вооруженного кон-фликта в Тайваньском проливе, но в ходе предыдущих обострений от-ношений Вашингтон направлял свои корабли к этой зоне и довольно убедительно демонстрировал готовность встать на защиту Тайваня.

О сохраняющейся напряженности между КНР и США по пробле-мам Тайваня свидетельствует конфликт между Пекином и Вашинг-тоном, вспыхнувший в 2010 г. в связи с решением администрации Б. Обамы продать Тайбэю партию современных вооружений на сумму 6,4 млрд дол. В ответ Пекин заявил о прекращении контактов с амери-канскими военными. Это событие сопровождалось резким усилением антиамериканской пропаганды в китайских СМИ. Правда, к концу года этот конфликт пошел на спад. В частности, этому способствовал визит министра обороны США Р. Гейтса в КНР в самом начале 2011 г. Показательно и то, что китайская сторона приурочила к этому визиту первое летное испытание своего истребителя пятого поколения.

Другим предметом стратегической озабоченности Китая является Япония. Очевидно, что в экономическом измерении она останется ос-новным соперником КН Р в борьбе за лидерство в СВА и АТР в целом. Пристальное внимание Пекина по-прежнему привлекает военно-по-литическое сотрудничество между США и Японией. Направленное в годы холодной войны главным образом против СССР, сегодня оно объективно имеет потенциал сдерживания Китая. Беспокоит Пекин и активизация политической деятельности Токио в мировых и регио-нальных делах. Китайское руководство крайне настороженно отно-сится к перспективе приобретения Японией места постоянного пред-ставителя в Совете Безопасности ООН.

О сохраняющейся напряженности отношений между КНР и Япо-нией свидетельствует конфликт вокруг необитаемого острова Сенкаку в Восточно-Китайском море (китайцы называют его Дяоюйдао), за об-ладание которым претендуют обе стороны. В сентябре 2010 г. японские патрульные корабли задержали в районе этого острова китайский ры-боловецкий траулер. Китай пригрозил приостановить поставки в Япо-нию редкоземельных металлов. Токио вынужден был освободить за-держанного капитана китайского траулера.

Непростыми остаются отношения Китая с Вьетнамом. Окончание вьетнамской войны в 1975 г. резко обострило традиционное соперни-чество между Пекином и Ханоем в Индокитае. Борьба шла за влияние на Лаос и Камбоджу. Кроме того, Пекин установил контроль над ча-стью островов архипелага Спратли, который Ханой считал принадле-жащим Вьетнаму. В 1979 году противоречия достигли высшей точки. Китайские войска вторглись во Вьетнам. Пекин объяснил этот шаг стремлением «наказать» Вьетнам за оккупацию Камбоджи. Хотя война длилась всего месяц, после чего КНР вывела свои войска, столкнове-ние было кровопролитным и оставило глубокий след в китайско-вьетнамских отношениях. Вступление Вьетнама в АСЕАН, нормализация отношений между Ханоем и Вашингтоном придали сохраняющейся напряженности между Пекином и Ханоем новые измерения.

Существенный конфликтный потенциал сохраняется в отноше-ниях между КНР и рядом стран АТР из-за взаимных претензий по вопросам принадлежности ряда островов и разграничения водных пространств в Южно-Китайском море. На Парасельские острова пре-тендуют Китай и Вьетнам, на острова Спратли и прилегающие воды — КНР, Тайвань, Вьетнам, Филиппины и Малайзия. Не решен вопрос о разграничении водных пространств между Китаем и Вьетнамом в Тонкинском заливе.

Значимой для КНР остается проблема конфликта на Корейском полуострове, в первую очередь его ядерный аспект. Став главным эко-номическим и военным спонсором Пхеньяна, Пекин оказался в непро-стой ситуации, поскольку не может полностью контролировать зигзаги северокорейского внешнеполитического курса и в то же самое время не хочет солидаризироваться со странами, осуждающими политику КНДР.

Потенциальная конфликтность сохраняется между Китаем и Ин-дией. Она объясняется не только наличием пограничного спора, замо-роженного после вооруженных столкновений между этими странами в 1959 и 1962 гг., но и общим стратегическим соперничеством между Пекином и Дели за лидерство в азиатской части мира. В значитель-ной степени производной этой конфликтности явилась активная под-держка, оказываемая Китаем Пакистану.

Ощутимой потенциальной угрозой для Китая являются американ-ские планы по созданию противоракетной обороны территории США в увязке с развертыванием совместно с японцами системы ПРО ТВД для обороны территории Японии. Понимая обоснованность стремле-ния Японии обзавестись системой обороны от северокорейских ракет, в Пекине не могут не учитывать того, что она одновременно будет об-ладать и потенциалом перехвата части китайских ракет.

Все это объясняет повышенное внимание Китая к проблемам военно-политической безопасности, настороженность относительно поведения других стран, стремление сохранить свободу рук и пола-гаться на собственные силы в обеспечении национальной безопасно-сти. Планомерно реализуется курс на модернизацию вооружений.

Но одновременно, особенно в последние годы, Китай стремит-ся затушевать военную составляющую своей внешней политики. Он отказался от доктрины построения «многополюсного» мира в пользу концепции «мирного возвышения Китая», несколько позже транс-формировавшуюся в идею «гармоничного мира совместного процве-тания». Акцент делается на создание благоприятных внешних условий для внутреннего, прежде всего экономического развития. Уже в се-редине первого десятилетия XX в. Пекин предпочитал не выступать в качестве лидера международных сил, выступавших против амери-канской внешнеполитической стратегии, «передоверяя» эту роль дру-гим державам, например России. В последнее время КНР довольно часто поддерживает принципиальные резолюции Совета Безопасно-сти ООН, инициированные Соединенными Штатами, в частности от-носительно ужесточения санкций против КНДР, Ирана.

Наблюдается и стремление Пекина активизировать дипломатиче-ские средства подключения к некоторым процессам коллективного обеспечения безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Китай является одним из основателей широкого регионального экономиче-ского форума - Азиатско-Тихоокеанского экономического сотруд-ничества (АТЭС). Прежняя настороженность в отношении АСЕАН и создаваемой вокруг этой организации системы взаимодействия стран АТР в экономической и военно-политической областях сменя-ется постепенным подключением к этим структурам — «АСЕАН + 3» (с участием руководителей Японии, Китая и Южной Кореи) и «Реги-ональному форуму АСЕАН». В последнее время Пекин дает понять, что предпочитает решение спорных проблем в Южно-Китайском море мирным путем. Стремление к многосторонности проявляется и в активном участии КНР в Шанхайской организации сотрудниче-ства. Пекин играет ключевую роль в поддержании на плаву переговор-ного процесса относительно северокорейской ядерной программы в формате «шестерки». В последнее время КНР направляет небольшие группы своих офицеров и специалистов в состав миротворческих контингентов, действующих по мандату ООН. Более сдержанным стано-вится Пекин в вопросах поставок ракетных технологий другим стра-нам, в первую очередь Пакистану.

При всей настороженности по отношению к США и Японии Пе-кин вынужден учитывать, что именно эти две страны являются основ-ными источниками иностранных инвестиций в китайскую экономику и главными иностранными рынками сбыта ее продукции. Более того, КНР нередко прибегает к негласной помощи США для оказания Ва-шингтоном влияния на Тайбэй с тем, чтобы последний не предпри-нимал резких шагов в сторону окончательного провозглашения своей независимости от материкового Китая.

С учетом этих разновекторных тенденций ключевым положением в большинстве аналитических исследований перспектив военно-политического поведения Китая в будущем остается вывод о непредсказуемости такого курса , особенно по мере наращивания его экономической мощи.

Роль Японии в военно-политических процессах в СВА, АТР и мире в целом определяется сохранением в основном, при опреде-ленных изменениях, формулы «экономический гигант, но военный карлик». Сегодня страна занимает третье после США и КНР место по уровню развития национальной экономики. Но темпы ее роста в по-следнее десятилетие существенно замедлились. Важным фактором политики в сфере безопасности остается «пацифистский синдром», который Япония приобрела вследствие поражения во Второй миро-вой войне. Значительной является поддержка населением закреплен-ных в конституции государства положений о неядерном статусе страны, о том, что силы самообороны могут быть использованы лишь для отра-жения прямого военного вторжения на территорию страны и не долж-ны применяться за рубежом. Традиционным стало ограничение бюдже-та сил самообороны потолком в 1% от ВВП. Начиная с 1951 г., когда был заключен первый, затем периодически продлевавшийся америка-но-японский договор о безопасности, Япония делегировала большую часть обязанности по ее защите Соединенным Штатам. Необычность этих договоров состоит в том, что в отличие от США, которые приняли на себя обязательства по защите Японии, последняя таких обязательств по военной помощи американцам за пределами своей территории не брала. В качестве компенсации Вашингтон получил право размещения своих баз в Японии. Эта модель в несколько видоизмененном формате продолжает функционировать до настоящего времени.

Вместе с тем даже 1% от ВВП Японии представляет собой внуши-тельную сумму, которая стоит в одном ряду с военными расходами та-ких стран, как Великобритания, Франция. Силы самообороны Япо-нии оснащены многими видами современных вооружений. Мирная программа освоения космоса в последнее время используется для за-пуска военных спутников слежения за северокорейской территорией. В стратегии обороны Японии акцент постепенно переносится с задачи отражения вторжения, что представляется все менее вероятным сце-нарием, на противодействие новым угрозам, в частности ракетному нападению со стороны Северной Кореи. Значительные средства на-правлены на закупку американских зенитных комплексов «Патриот» и оснащение японских кораблей системой «Иджис» с противоракета-ми СМ-3, которые инкорпорируются в американо-японскую систему ПРО в этом районе.

После окончания холодной войны у Японии существенно норма-лизовались отношения с СССР, а затем и с Россией. Япония перестала рассматриваться в первую очередь в качестве «непотопляемого амери-канского авианосца» сдерживания советской или российской мощи. Тем не менее России и Японии не удается урегулировать спорную про-блему принадлежности островов Малой Курильской гряды (Итуруп, Кунашир, Шикотан и острова группы Хабомаи), которая теоретически сохраняет потенциал вооруженной конфликтности. Во всяком случае, нерешенность этой проблемы препятствует заключению мирного до-говора, который должен формально подвести итоги советско-япон-ского вооруженного конфликта на завершающей стадии Второй ми-ровой войны. Состояние войны было прекращено и дипломатические отношения установлены в результате подписания Совместной декла-рации 1956 г. СССР согласился на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан после заключения мирного договора между двумя государствами. Но в 1960 г. после продления американо-японского договора о безопасности советское правительство уведомило Токио о своем отказе от обещания передать эти два острова. Попытки найти удовлетворяющее обе стороны решение этой проблемы до сих пор ре-зультата не дали.

В последние годы политическая элита Японии пытается преодо-леть существовавшее на протяжении десятилетий определенное само-ограничение на активное участие в международных делах, в первую очередь в сфере военно-политической безопасности. Токио активно добивается получения места постоянного члена Совета Безопасности ООН. Руководство страны несколько раз пыталось создать прецедент направления небольших контингентов полицейских или военно-служащих для участия в различного рода миротворческих операциях. Но каждый раз это встречало жесткую оппозицию в стране.

В 2010 году в японской печати появилась информация относи-тельно новой версии «Основных принципов национальной обороны». В этой доктрине содержится принципиальное положение о том, что основными угрозами для Японии являются КНДР и Китай. Надо заме-тить, что проблема северных территорий в новой доктрине отсутству-ет, но это отнюдь не означает отказ от притязаний на эти территории. Если в предыдущей военной доктрине речь в основном шла об отраже-нии гипотетического внешнего вторжения, то в новом документе за-явлено о стремлении наращивать «динамичную обороноспособность» страны. Планируется увеличить число подводных лодок и истребите-лей ВВС. Одновременно Япония совместно с американцами провела крупные военные учения в районе острова Окинава.

Будущее политики в сфере военно-политической безопасности Японии в значительной степени зависит от поведения Китая и по-зиции Соединенных Штатов. Отказ США от односторонней защиты Японии может привести к пересмотру самоограничений и решению об обеспечении безопасности собственными силами. Специалисты не исключают, что в такой ситуации Токио мог бы принять решение об обзаведении собственным ракетно-ядерным потенциалом сдержива-ния. Имеющиеся наработки в мирном использовании космоса и ядер-ной энергетике позволили бы это сделать в кратчайшее время.

Ситуация на Корейском полуострове оказывает серьезное влияние на развитие процессов в сфере безопасности в СВА. КНДР располага-ет многочисленной армией, недостатки в качестве обычных вооруже-ний которой восполняются их количеством и, по оценкам большин-ства специалистов, высокой политической мотивацией. Руководство страны никогда не снимало задачу воссоединения корейской нации, в том числе с применением военной силы. Существенные достижения в области ракетостроения и ядерных технологий значительно преум-ножают военный потенциал страны. Высокая военная готовность со-четается с катастрофически низким уровнем развития мирной эконо-мики и жесткой политической диктатурой. Некоторые наблюдатели говорят об иррациональности поведения режима. Другие утверждают, что речь скорее идет о намеренном и прагматичном шантаже соседей, в котором нарочитая иррациональность является одним из элементов сдерживания и сохранения режима.

В последнее время руководство КНДР чередует воинственные шаги и заявления с отдельными жестами умеренности. Это касается и диалога по ядерной проблеме, и некоторых других областей. Напри-мер, не отказываясь от осуществления периодических вылазок дивер-сионно-разведывательных групп на территорию Республики Корея и в территориальные воды Японии, Пхеньян признал, что похищал в свое время и насильно удерживал японских граждан; пошел на огра-ниченные и кратковременные взаимные визиты членов семей, прожи-вающих в двух Кореях.

Позицию Южной Кореи в области безопасности уже на протяже-нии многих лет определяет сотрудничество с Соединенными Штата-ми. Договор о взаимной обороне между США и Республикой Корея был заключен в октябре 1953 г. Он предусматривает размещение аме-риканских военных баз в Южной Корее. После окончания холодной войны Вашингтон сократил свое военное присутствие в этой стране, вывел свое ядерное тактическое оружие. Но речь шла не об уходе, а лишь об оптимизации американского военного присутствия. Амери-канские вооруженные силы были отведены от линии перемирия, где они в случае конфликта попадали бы в зону первого огневого удара со стороны Северной Кореи, вглубь страны. Больший акцент был сде-лан на военно-морские и авианосные силы США в прилегающих ак-ваториях. Вашингтон неоднократно заявлял о своей решимости дать сокрушительный отпор агрессии со стороны Северной Кореи, в том числе и в случае применения ею ядерного оружия.

С окончанием холодной войны активизировался межкорейский диалог. В 1991 году Пхеньян и Сеул подписали Соглашение о примире-нии, ненападении, сотрудничестве и обмене между Севером и Югом, а в январе 1992 г. — Декларацию о безъядерном статусе Корейского по-луострова. В результате обе Кореи были приняты в ООН. Но сразу же после этого Пхеньян резко ужесточил свой внешнеполитический курс, межкорейский диалог затормозился. Это было обусловлено в основ-ном первой «ядерной тревогой» и угрозами Пхеньяна выйти из ДНЯО. Тем не менее с 1994 г. Республика Корея пыталась реанимировать про-цесс сближения с КНДР. В 1998 году президент Ким Дэ Чжун провоз-гласил политику «солнечного света» в отношении КНДР, направлен-ную на развитие хозяйственных и гуманитарных контактов. Южная Корея оказывала Пхеньяну существенную экономическую помощь. В июне 2001 г. в Пхеньяне состоялась первая межкорейская встреча на высшем уровне. Однако ответного визита руководителя КНДР Ким Чен Ира в Южную Корею не последовало.

Обострения ситуации на Корейском полуострове опасны не толь-ко для двух Корей. Они непосредственно затрагивают интересы США, Японии, Китая и России. Как в КНДР, так и в Республике Корея, хотя в последней в меньшей степени, весьма сильны антияпонские настро-ения, вызванные памятью об истории длительной и жесткой оккупа-ции японцами Корейского полуострова. Китай является главным до-нором КНДР и связан с нею взаимными обязательствами в области безопасности.

Российская Федерация весьма чувствительна к событиям на Ко-рейском полуострове, в том числе и по причине географической бли-зости этого взрывоопасного района. Конфликт там, особенно в случае применения ядерного оружия, может серьезно затронуть российский Дальний Восток. Кроме того, Россия имеет существенные интересы и укрепляющиеся связи в этом районе. В 1990 году СССР признал Ре-спублику Корея, а Российская Федерация сделала акцент на развитие экономических связей, в том числе и в области военно-технического сотрудничества. Связи с КНДР были в основном заморожены. Договор 1961 г. между СССР и КНДР о дружбе, сотрудничестве и взаимной по-мощи, по условиям которого Советский Союз обязывался защищать Северную Корею в случае вооруженного конфликта, по умолчанию как бы перестал действовать. На некоторое время Россия оказалась вне процесса коллективного обсуждения проблем безопасности на Корейском полуострове. Однако в феврале 2000 г. между Москвой и Пхеньяном был подписан новый Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, который не предусматривал каких-либо взаимных военных обязательств сторон, но возобновлял процесс более активно-го взаимодействия в других областях. С 2003 года Россия принимает активное участие в процессе переговоров по проблемам Корейского полуострова в шестистороннем формате, подчеркивая свое стремле-ние содействовать установлению его безъядерного статуса, стабильной и равной безопасности всех государств СВА и условий для их нормаль-ного экономического и социального развития.

В 2010 году произошло существенное обострение ситуации на Корейском полуострове. В марте этого года был взорван и затонул южнокорейский корвет «Чхонан», погибло свыше 40 моряков. Сеул возложил ответственность за это на Пхеньян. В ноябре северокорей-ская артиллерия обстреляла южнокорейский остров Ионпхендо. Оба эти события стали самыми серьезными вооруженными инцидентами с момента подписания перемирия в 1953 г.

Чтобы смягчить возникшую напряженность, КНДР предложи-ла возобновить переговоры «шестерки» о будущем северокорейских ядерных программ. Сеул в ответ на обстрел острова Йонпхендо про-вел военные учения с участием подразделений вооруженных сил США и отклонил северокорейское предложение, потребовав от Пхеньяна прежде признать ответственность за совершенные акции, а также на-чать процесс ядерного разоружения.

3. Юго-Восточная Азия

В состав субрегиона Юго-Восточной Азии (ЮВА) обычно включа-ют Малайзию, Сингапур, Филиппины, Индонезию, Таиланд, Бруней, Вьетнам, Камбоджу, Лаос, Мьянму. Он весьма неоднороден. Но его объединяет несколько общих характеристик. Здесь еще сохраняются воспоминания о Второй мировой войне и японской оккупации боль-шой части этих стран. Поэтому послевоенные структуры безопасности первоначально создавались при участии США в качестве своеобраз-ной гарантии против возрождения японского милитаризма, а затем использовались как инструменты в холодной войне. Большинство стран этого района приобрело национальную независимость от ко-лониальных держав только в послевоенный период. Процесс станов-ления государственности часто проходил в борьбе с внутренней оп-позицией и внешними угрозами. В этих условиях формировавшиеся вооруженные силы стран субрегиона имели большой вес во внутри-политической жизни этих государств и нередко брали на себя обще-политическое руководство. Часто это сопровождалось кровопролит-ной внутренней борьбой между прокоммунистическими повстанцами и национально-буржуазными движениями. На процессы в субрегионе пытались активно влиять внешние силы, прежде всего США, СССР, Китай. Часть субрегиона стала непосредственным полем боя этих внешних сил в ходе вьетнамской войны.

Окончание вьетнамской войны, а особенно завершение холод-ной войны существенно повлияли на военно-политические процес-сы в ЮВА. Еще в 1976 г. по инициативе Филиппин и Таиланда была распущена созданная в 1954 г. Организация договора о коллективной безопасности в Юго-Восточной Азии (СЕАТО). Филиппины постави-ли вопрос о выводе американских военных баз, располагавшихся на территории страны на основании договора между США и Филиппи-нами о взаимной обороне от 1953 г. Американцы потеряли свои базы в Южном Вьетнаме.

Переживая «послевьетнамский синдром», Соединенные Штаты осуществили в конце 1980 — начале 1990-х гг. некоторое сокращение своего присутствия в субрегионе и передислокацию остававшихся сил. Акцент был сделан не на формальные союзнические структуры, а на двусторонние соглашения менее обязывающего характера. Филип-пины разрешили ВМС США на коммерческой основе использовать ремонтные доки бывшей американской базы в Субик-Бэй. Сингапур, Малайзия, Индонезия, Бруней согласились предоставить свои порты для захода и ремонта кораблей Соединенных Штатов. США не имеют формальных обязательств по защите Таиланда, но существующие до-говоренности между этими двумя странами предусматривают предо-ставление американской военной помощи Бангкоку. Восстановление дипломатических отношений с Вьетнамом открыло американцам воз-можность предпринять попытку возвратиться по приглашению Ханоя на базы в Дананге и Камрани, оставленные Россией, но Вашингтон такой возможностью не воспользовался.

В последнее время отмечается повышение военно-политической активности в субрегионе со стороны Австралии, которая по мандату ООН возглавила международные силы по урегулированию конфликтов в Камбодже и на Восточном Тиморе. Такое взаимодействие в сфере без-опасности с внешними для субрегиона державами носит, как подчерки-вают представители стран ЮВА, не негативный, направленный против кого-то, а позитивный, оборонительный и стабилизирующий характер.

Постепенно развивается процесс консолидации между страна-ми ЮВА. Его организационной структурой стала созданная в 1967 г. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), в которую перво-начально вошли Таиланд, Малайзия, Индонезия, Филиппины и Син-гапур. Основной философией этой консолидации стала идея «ази-атского нейтрализма». Она не исключала сохранения отдельными участниками АСЕАН оборонительных соглашений с внешними дер-жавами, модернизации и наращивания собственных вооруженных сил, но была направлена против активного военно-политического вмешательства в дела субрегиона внешних держав, прежде всего США, СССР, КН Р, и попыток этих держав втянуть в свои конфликты страны ЮВА. В 1971 году эта философия была сформулирована в Декларации о превращении АСЕАН в зону мира, свободы и нейтралитета. Сегод-ня в АСЕАН помимо стран-основательниц входят Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма и Камбоджа. Таким образом, зона нейтрализма в АТР расширилась. У отдельных стран АСЕАН остаются нерешенные тер-риториальные проблемы с Китаем и между собой в Южно-Китайском море. Сохраняется подозрительность в отношениях между Вьетнамом и Китаем. Не завершена скрытая борьба за влияние на Лаос, Камбод-жу, Бирму. Но укрепление престижа АСЕАН сдерживает эскалацию этих потенциальных конфликтов.

Новые угрозы международной безопасности в глобальном плане в полный рост встали и перед странами ЮВА. Индонезия и Филип-пины пережили серию крупномасштабных террористических акций. Угрозы, сопутствующие распространению ОМУ, рельефно обозна-чились в сопредельных субрегионах — Северо-Восточной и Южной Азии. Внутренние вооруженные конфликты в Камбодже и на Вое- точном Тиморе уходят в прошлое, но угроза сепаратизма в отдельных странах ЮВА, например в Индонезии, сохраняется. Страны АСЕАН все активнее подключаются к усилиям международной антитеррори-стической коалиции. В 1995 году члены АСЕАН подписали Договор о безъядерной зоне в Юго-Восточной Азии (Бангкокский договор).

Вместе с тем активный военно-политический аспект в деятель-ности АСЕАН выражен довольно слабо. Основной удельный вес в ее работе приходится на область экономического взаимодействия. Это не военный союз. Между членами АСЕАН нет обязательств о взаимной помощи. Координирующая роль этой Ассоциации в борьбе с между-народным терроризмом, нераспространением ОМУ и внутренними вооруженными конфликтами находится на довольно скромном уров-не. Заслуги АСЕАН в военно-политическом плане скорее в создании морально-политической общности стран ЮВА по продвижению кон-цепции нейтрализма.

В последнее время АСЕАН начинает играть все более важную роль в качестве переговорной площадки, на которой развиваются процес-сы обсуждения проблем безопасности не только в ЮВА, но и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе. С 1991 года в рамках постмини-стерских конференций АСЕАН начинается обсуждение военно-по- литических вопросов, представлявших интерес для стран — членов Ассоциации, а затем и проблем АТР с постепенным привлечением других государств, получавших статус партнеров и приглашенных. Эта практика привела к созданию в 1995 г. АСЕАНовского регионально-го форума (АРФ) по вопросам безопасности. Членами АРФ являются государства — члены АСЕАН, а также Австралия, Европейский союз, Индия, Канада, КНДР, КНР, Монголия, Новая Зеландия, Пакистан, Папуа — Новая Гвинея, Республика Корея, Россия, США, Тимор-Лешти, Шри-Ланка, Япония.

АРФ также не является военно-политической структурой. Участ-ники форума не ставят и задачи создания какой-то формализованной структуры безопасности в АТР наподобие ОБСЕ в Европе. «Жесткие» угрозы безопасности, такие как корейская или тайваньская проблемы, на повестку дня не выносятся. Формальные решения не принимаются. Задача АРФ скорее заключается в поддержании многостороннего диа-лога, осуществлении «превентивной дипломатии» и мониторинге об-щей военно-политической ситуации в регионе. Постепенно АРФ про-двигается к обсуждению отдельных мер доверия и противодействия некоторым нетрадиционным угрозам в АТР.

Аналогичные вопросы могут обсуждаться и в формате «АСЕАН + 3», членами которого помимо стран АСЕАН являются Китай, Республи-ка Корея и Япония, а также в ходе ежегодных саммитов «АСЕАН + Россия».

В последние годы намечается тенденция возвращения России в ЮВА. Восстанавливаются экономические связи и военно-техниче- ское сотрудничество с Вьетнамом, Индонезией. Укрепляется воен-но-техническое сотрудничество с Малайзией. Ограничителем более динамичного продвижения позиций Российской Федерации в ЮВА является невысокий по сравнению со многими другими внешними державами уровень взаимной торговли и инвестиций в регионе.

4. Южная часть Тихого океана

К этому субрегиону относят Австралию, Новую Зеландию и островные государства Океании, которые в большой степени нахо-дятся в экономической и политической орбите этих двух более круп-ных государств. Все эти государства объединены в Южно-Тихоокеанский форум. В годы холодной войны Австралия и Новая Зеландия были активными союзниками США и Великобритании. Заключенный в 1951 г. Договор о безопасности между Австралией, Новой Зеландией и США (АНЗЮС) первоначально разрабатывался как гарантирующий безопасность первых двух государств от возможности возрождения японского милитаризма, но вскоре стал главным инструментом в су-брегионе, нацеленным на задачи холодной войны. Помимо все боль-шей ориентации на Соединенные Штаты, Австралия и Новая Зеландия активно участвовали в создании структуры безопасности с Велико-британией и некоторыми странами Британского Содружества в АТР. С начала 1970-х гг. функционирует система оборонных мероприятий пяти держав — Великобритании, Австралии, Новой Зеландии, Синга-пура и Малайзии.

В конце 1980-х гг. началось изменение ориентации экономики и политики Австралии и Новой Зеландии с американо-британского направления на азиатское. Австралия выступила инициатором созда-ния АТЭС, одной из первых наладила тесные отношения с АСЕАН. Окончание холодной войны сопровождалось процессом некоторого дистанцирования стран региона от своих западных союзников.

Учитывая протесты стран региона против проведения ядерных ис-пытаний Соединенными Штатами (на Маршалловых остовах и в По-линезии), Великобританией (на островах Монте-Белло и на юге Ав-стралии), Францией (на атоллах Муруроа и Фангатауфа), Австралия выступила инициатором создания в субрегионе зоны свободной от ядерного оружия. Договор о безъядерной зоне в Южной части Тихо-го океана (Договор Раротонга) был подписан в 1985 г. Другой острой проблемой был вопрос о заходе в порты стран субрегиона военных ко-раблей и подводных лодок с ядерным оружием на борту. Новая Зелан-дия заявила о запрете захода таких кораблей и подводных лодок в свои порты. В ответ Соединенные Штаты разорвали прямые военно-поли- тические отношения с Новой Зеландией. Договор АНЗЮС был транс-формирован в две подсистемы двустороннего сотрудничества — между США и Австралией и между Австралией и Новой Зеландией.

В последние годы Австралия все чаще берет на себя лидерскую роль в решении некоторых проблем безопасности в АТР. Канберра, например, возглавила, как отмечалось, международные силы ООН по урегулированию конфликтов и миротворчеству в Камбодже и на Восточном Тиморе. Кроме того, австралийские и новозеландские во-еннослужащие принимали участие в урегулировании ситуации в Аф-ганистане и Ираке. Австралия занимает активную позицию на пере-говорах по многим вопросам контроля над вооружениями.

5. Южная Азия

В этот субрегион включают Индию, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шри-Ланку, Бутан и Мальдивскую республику. В прошлом — это до-вольно изолированный естественными границами ареал, военно-по- литические процессы в котором развивались по собственным, в зна-чительной степени автономным от соседних регионов алгоритмам. Но в последние десятилетия под воздействием процессов глобализа-ции эта подсистема мировой политики все в большей степени взаи-модействует с миром и особенно с ближайшими географическими со-седями. Исторически субрегион оказался разделен на две части — на основную индуистскую и более периферийную, мусульманскую. Че-рез Пакистан субрегион испытывает возрастающее влияние Ближне-го и Среднего Востока. Но цивилизационное тяготение его большей индуистской части к восточной части Азии дополняется возрастаю-щим притяжением к более динамично развивающимся экономиче-ским процессам в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Эта объективная тенденция подкрепляется активно продвигаемой в последнее время Индией доктриной «Смотри на Восток», которая предполагает возрас-тающее взаимодействие с другими субрегионами АТР. Растущая вза-имосвязанность объясняется и встречным стремлением Китая играть важную роль в делах Южной Азии. До сих пор это находило выражение в активной поддержке Пакистана, повышенном внимании к Мьянме, которая находится на стыке трех субрегионов АТР. В самые последние годы Индийский океан начинает привлекать повышенное внимание Пекина, поскольку через него проходят коммуникации, связывающие Китай со странами Африки, в разработку полезных ископаемых кото-рых Пекин направляет огромные инвестиции.

Стержневым для ситуации в Южной Азии в сфере военно-полити-ческой безопасности остается конфликт между Индией и Пакистаном. Этот конфликт имеет много измерений и движущих мотивов. Здесь и цивилизационные различия, и геостратегическое соперничество за лидерство, и различия политических моделей двух обществ. Нельзя, видимо, сводить все дело к кашмирскому конфликту. Но именно этот территориальный спор служил детонатором большинства открытых вооруженных столкновений между этими странами.

В процессе представления Великобританией колониальному Ин-достану независимости в 1947 г. и образования на территории Индии и Пакистана пограничного штата Джамму и Кашмир, большая часть населения которого составляли мусульмане, этот штат был присоеди-нен к Индии. Пакистан не смирился с этим и в 1947—1948 гг. попытал-ся присоединить его с применением вооруженной силы. В результате этого конфликта Кашмир был разделен между Индией и Пакистаном, хотя обе стороны не признали этого раздела и претендовали на полный контроль над территорией штата.

В 1965 году начался второй раунд вооруженного конфликта. Па-кистанское руководство организовало переброску через линию пре-кращения огня групп диверсантов, которые должны были помочь дей-ствующим на индийской стороне отрядам мусульман, выступавшим за присоединение к Пакистану. В свою очередь индийские вооруженные силы ликвидировали эти отряды, перешли разделительную линию и атаковали пакистанские силы на их территории. Договоренности о прекращении огня, достигнутые на встрече в Ташкенте при посред-ничестве СССР, сняли напряженность между Индией и Пакистаном лишь временно.

В 1971 году, после восстания в Восточном Пакистане и наплыва беженцев на территорию Индии, Дели не только направило войска в мятежные пакистанские провинции, на территории которых позже было образовано независимое государство Бангладеш, но попыталось продвинуть свои позиции и на кашмирском фронте, заняв несколь-ко стратегически важных участков, которые ранее контролировал Пакистан. Соглашение, подписанное сторонами в 1972 г., закрепило несколько измененную в пользу Индии линию контроля в Кашмире. Таким образом, сложилось системное и долгосрочное вооруженное противостояние между двумя странами, в котором проблема Каш-мира играла важную, но уже не единственную роль. Это противосто-яние сопровождалось энергичной гонкой вооружений между Индией и Пакистаном.

Этот конфликт развивался в более широком стратегическом кон-тексте. Хотя, в принципе, Индия в годы холодной войны придержи-валась политики неприсоединения к противоборствующим сторо-нам, постепенно сформировалось определенное геостратегическое взаимопонимание между Дели и Москвой. Соединенные Штаты по логике холодной войны поддерживали Пакистан. Война в Афганиста-не, особенно после ввода в эту страну советских войск и активизации американской поддержки афганских повстанческих сил, которая осу-ществлялась через Пакистан, еще больше закрепила взаимодействие между Индией и Советским Союзом, с одной стороны, Пакистаном и Соединенными Штатами — с другой. Важной была и стратегиче-ская позиция Китая, который рассматривал Индию в качестве одного из основных потенциальных противников в Азии. Это противостоя-ние существенно обострилось в 1962 г., когда между Индией и КНР вспыхнул открытый вооруженный конфликт из-за взаимных террито-риальных претензий на индо-китайской границе. В результате сфор-мировалась стратегическая ось между Исламабадом и Пекином. Она укрепилась еще больше после эскалации конфликта между Москвой и Пекином, что в свою очередь еще больше сближало стратегические интересы Дели и Москвы. Окончание холодной войны, вывод россий-ских войск из Афганистана, нормализация отношений между Россий-ской Федерацией и Китаем несколько ослабили этот узел противоре-чий и союзов вокруг индо-пакистанского конфликта, но не развязали его окончательно.

С конца 1980-х гг. ситуация в Южной Азии отягощалась фактором исламского радикализма. Это отразилось на внутренней и внешней политике Пакистана, в том числе и на подходах к кашмирской про-блеме. Если раньше в стычках на границе участвовали мусульмане, проживавшие в Кашмире по обе стороны от линии контроля, то те-перь логику этой конфронтации все в большей степени определяли добровольцы-исламисты из других стран, рассматривавшие Кашмир как один из участков более масштабного фронта джихада против ино-верцев, в данном случае индийцев. Именно они сыграли важную роль в привнесении в конфликт элементов терроризма.

После терактов в США 11 сентября 2001 г. ситуация изменилась лишь частично. Под давлением Соединенных Штатов Пакистану при-шлось отказаться от поддержки режима талибов и даже содействовать операциям американских вооруженных сил по разгрому «Аль-Каиды» на территории Афганистана и в прилегающих к нему пакистанских провинциях. В январе 2002 г. президент Пакистана генерал П. Мушарраф ввел запрет на деятельность на территории страны ряда экстре-мистских исламистских организаций. Тем не менее, по оценкам многих независимых наблюдателей, руководство Пакистана не смогло или не захотело ограничить деятельность исламистских террористических организаций, развернувших борьбу против Индии.

Другим важнейшим фактором, придавшим конфликту вокруг Кашмира качественно новое измерение, стало появление у Индии и Пакистана в 1998 г. ядерного оружия (средствами его доставки они располагали и ранее). В этих условиях кашмирская проблема грози-ла превратиться в спусковой крючок ядерной войны в Южной Азии. Хотя обе стороны ежегодно обмениваются списками своих ядерных объектов с указанием мест их расположения с тем, чтобы не допустить случайного нападения на них в ходе возможных конфликтов с при-менением обычных вооружений, такие процедуры не снижали нового уровня опасности.

Это продемонстрировало новое обострение кашмирского кон-фликта в последние годы. Весной 1999 г. индийцы обнаружили в труд-нодоступном районе у горы Каргил на своей стороне группировку пакистанской армии, прикрывавшей инфильтрацию в этот район формально неправительственных диверсионно-террористических от-рядов. В ходе двухмесячных боев с применением авиации и тяжелой артиллерии с обеих сторон погибло более 1 тыс. человек. Пакистанцы вынуждены были оставить занятые ими позиции.

Очередное обострение имело место в декабре 2001 г., когда груп-па исламских террористов, проникшая из Пакистана, совершила на-падение на здание парламента в Дели. За этим последовали теракты против индийских военнослужащих и членов их семей на территории Кашмира. Индия обвинила Пакистан в пособничестве террористам и объявила о масштабной мобилизации своих вооруженных сил. Па-кистан ответил такой же мобилизацией. Стороны обменялись угро-зами применения ядерного оружия друг против друга. Пакистан про-извел несколько демонстративных испытаний баллистических ракет. Эскалация этого кризиса поставила Индию и Пакистан на грань са-мого крупного в истории их противостояния вооруженного конфлик-та, который мог перерасти в полномасштабную войну с применением ядерного оружия.

Крупный террористический акт был произведен группой паки-станских террористов в ноябре 2008 г., которые захватили несколько крупных гостиниц и торговых центров в центре города Мумбаи. Это нападение имело явно демонстрационные цели и было направлено на дальнейшее разжигание конфликта между Индией и Пакистаном. Снова возникла вероятность вооруженного столкновения между дву-мя странами. На этот раз правительство Пакистана признало ответ-ственность своих граждан и заявило о намерении ужесточить контроль за деятельностью радикальных группировок, выступавших за силовое решение кашмирского вопроса.

Открытое обзаведение Индией и Пакистаном ядерным оружием только частично можно объяснить конфронтацией между двумя стра-нами. Идя на этот шаг, в Дели понимали, что Исламабад незамедли-тельно ответит испытаниями и развертыванием собственного ядер-ного потенциала. При этом ядерная патовая ситуация сведет на нет явное превосходство Индии в силах общего назначения, которое она реализовывала в ходе всех предшествовавших открытых вооруженных противоборств. Следовательно, это решение Индии имело и другие причины, преследовало и другие цели. Многие специалисты склон-ны рассматривать индийский ядерный потенциал как политическое оружие, позволяющее Индии претендовать на роль великой державы, соразмерной по статусу другой азиатской великой державе — Китаю. Для Пакистана ядерное оружие явилось важным компенсатором от-ставания в силах общего назначения. Кроме того, ядерный статус зна-чительно повышал престиж Исламабада в исламском мире, как обла-дателя первой «исламской бомбы».

В последнее время наблюдается существенная корректировка под-ходов США к Южной Азии. Традиционная линия на поддержку Па-кистана начала ослабевать в начале 1990-х гг., после вывода советских войск из Афганистана, завершения холодной войны и появления не-опровержимых доказательств развертывания пакистанской ядерной программы. В соответствии с действовавшем внутренним законода-тельством Соединенные Штаты должны были прекратить оказание во-енной помощи государствам, подозреваемым в осуществлении таких программ. После проведения ядерных испытаний Индией и Пакиста-ном Вашингтон ввел санкции на поставку вооружений в обе страны.

Ситуация изменилась после 11 сентября 2001 г. Пакистан стал важным и в то же самое время внутренне неустойчивым партнером в борьбе против терроризма, в частности в деле проведения операции в Афганистане. Вашингтон вынужден был простить Исламабаду его «ядерные грехи» и возобновил финансовую и военно-техническую по-мощь. Вместе с этим Соединенные Штаты начали налаживать более конструктивные отношения с Индией. Это объясняется рядом при-чин. Индия стала частью фронта борьбы с терроризмом и активным участником антитеррористической коалиции. Помимо этого Индия привлекала повышенное внимание как потенциальный противо-вес Китаю на случай обострения американо-китайских отношений. В 2008 году США подписали с Индией соглашение о сотрудничестве в области мирной ядерной энергетики. Оно предусматривало со-трудничество в поставках американских ядерных материалов и тех-нологий. В нем содержалась оговорка относительно того, что согла-шение не распространяется на военную сферу ядерной деятельности Индии. Но она носила формальный характер, поскольку на практике трудно провести такую разграничительную черту. Вслед за этим Ин-дия подписала аналогичные соглашения о сотрудничестве в области мирной ядерной энергетики с Россией, Францией, Великобританией и Канадой.

После некоторого спада в отношениях на рубеже 1980—1990-х гг. позитивную динамику приобрели российско-индийские отношения, особенно сотрудничество в военно-технической области. Индия зани-мает первое место среди покупателей российских вооружений. Индий-ские вооруженные силы на 60—70% оснащены оружием российского производства. В 2005 году в Индии были проведены первые в истории совместные российско-индийские учения, в которых участвовала рота российских десантников. Российская сторона возлагает надежды на развитие сотрудничества с Индией по вопросам безопасности и в рам-ках Шанхайской организации сотрудничества.

Индийско-пакистанское противостояние является главным, но не единственным конфликтом в субрегионе. Сепаратизм в сочетании с терроризмом в Шри-Ланке, левое повстанческое движение в Непале дополняют напряженность в Южной Азии. Надо отметить, что парал-лельно с взаимодействием малых и средних стран субрегиона с Индией в их подходах к отношениям с этим гигантом проявляется насторожен-ность. Периодически в отношениях Индии с ее соседями, например с Шри-Ланкой, Бангладеш, возникает напряженность. Соседи Индии попытались компенсировать свою одностороннюю зависимость от Дели и дистанцироваться от индийско-пакистанского конфликта пу-тем создания публичного многостороннего форума. С 1985 года функ-ционирует Ассоциация регионального сотрудничества стран Южной Азии (СААРК) в составе всех семи государств субрегиона. Однако су-ществующие противоречия, особенно между Индией и Пакистаном, ограничивают эффективность этой организационной структуры.

Анализ ситуации в Азиатско-Тихоокеанском регионе показывает, что, несмотря на актуальность проблем безопасности на Ближнем и Среднем Востоке сегодня и в краткосрочной перспективе, именно АТР в долгосрочной перспективе потенциально «заряжен» более масштаб-ными угрозами международной безопасности. Они сочетают новые угрозы и традиционное старое соперничество между государствами, причем между государствами, которые выходят в первый ряд ведущих держав мира. Уже сейчас намечается перегруппировка сил в регионе, перспектива которой не совсем еще ясна.

Литература

Кулагин В.М. Международная безопасность: учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2007. С.263-287.

Современные международные отношения: учебник / Под ред. А.В.Торкунова, А.В.Мальгина. М.: Аспект Пресс, 2012. С.267-308.

Между 1946 и 2000 годами не было года с менее, чем 14 активных конфликтов, в среднем - 29 конфликтов в год. Максимум был в 1992 году - 51 активных конфликтов. За 1946-2005 годы в мире был 231 конфликт, интересно, что больше половины - 51,5% - произошли после Холодной войны (1989-2005 годы).

Азиатско-Тихоокеанский регион особенно пострадал в годы Холодной войны, одним из крупнейших событий которой была Вьетнамская война 1964-1975 годов, когда США вмешались в гражданскую войну в республике Вьетнам на стороне правительства против коммунистических повстанцев, которых в свою очередь, поддерживали Северный Вьетнам, КНР и СССР. Параллельные войны шли в Лаосе и Камбодже. Коммунистическая герилья шла в Таиланде. Первая Индокитайская война шла в 1946-1954 годах, когда Франция проиграла колониальную войну в регионе. Масштабные войны шли на Корейском полуострове и в Китае. Коммунистические повстанцы сражались с правительством на Филиппинах (и сражаются в XXI веке). Были конфликты в Индонезии, которая сначала сражалась за независимость против голландцев и британцев, а затем давила сепаратизм (и давит его в XXI веке). Бирма-Мьянма с момента обретения независимости в 1948 году погружена во внутренние конфликты с коммунистическими повстанцами и сепаратистами. Длительный конфликт с коммунистическими повстанцами был в Малайе. Самый восточный длительный конфликт - сепаратизм на острове Бугенвиль, принадлежавший Папуа Новая Гвинея. В Азиатско-Тихоокеанском регионе была почти треть конфликтов - 29% - за 59 года, уступив по этому показателю лишь Африке. По другим данным в Азиатско-Тихоокеанском регионе было 122 вооруженных конфликтов.

При этом на Азиатско-Тихоокеанский регион пришлось 65% всех убитых в войнах за 59 лет - шесть с половиной миллионов человек. Самые кровавые войны - гражданская война в Китае, Корейская и Вьетнамская - шли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В среднем каждый конфликт в регионе унес чуть менее 55 тысяч человек.

В среднем, каждую декаду в Азиатско-Тихоокеанском регионе шло 20 вооруженных конфликтов.

Более половины вооруженных конфликтов в АТР закончились в течении года, треть шли более трех лет.

Четверть века, 1980-2005 годы, Азиатско-Тихоокеанский регион, исчерпав потенциал конфликтов, а еще точнее, ввиду окончания Холодной войны, пребывал в относительном мире и рос экономически. Число конфликтов и погибших в них неуклонно снижались. Тенденция продолжилась и в следующее десятилетие. Полного мира не наступило, продолжаются конфликты в Мьянме, Таиланде, на Филиппинах, есть точки напряженности вокруг ряда островов в Южно-китайском море, но в целом АТР - одно из самых мирных мест на планете.

Страны и конфликты Азиатско-Тихоокеанского региона за 1946-2005 годы

Страна	Основные конфликты	Число убитых в стране
Вьетнам	Война за независимость 1946-1954, Вьетнамская война 1955-1975, война в Камбодже 1979-1989, война с КНР 1979	2 488 532
Индонезия	Война за независимость 1946-1949, мятеж на Суматре 1958-1961, конфликт с Малайзией 1962-1966, конфликт в Восточном Тиморе 1975-1999, конфликт в Аче 1976-2005, конфликт в Западном Ириане с 1963	63 585
Камбоджа	Война за независимость 1946-1954, гражданская война 1967-1975, вьетнамское вторжение и оккупация 1979-1989, остаточная герилья красных кхмеров 1990-2000	342 949
Китай	Гражданская война 1946-1949, Корейская война 1950-1953, кризисы в Тайваньском проливе 1954-1955, 1958, Тибетское восстание 1959, операции на Бирманской границе 1960-1961, война с Индией 1962, Вьетнамская война 1965-1969, конфликты с Вьетнамом 1979-1990	1 309 146
Корейская Народно-Демократическая республика	Корейская война 1950-1953, Вторая Корейская война 1966-1969, Вьетнамская война 1967-1969	627 428
Республика Корея	Корейская война 1950-1953, Вьетнамская война 1964-1973, Вторая Корейская война 1966-1969	658 670
Лаосская Народно-Демократическая республика	Война за независимость 1946-1954, гражданская война 1953-1975, антикоммунистическая герилья 1975-2007, пограничный конфликт с Таиландом 1987-1988	24 005
Малайзия	Война с коммунистическими повстанцами 1948-1960, коммунистические повстанцы в Сараваке 1962-1990, конфликт с Индонезией 1963-1966, коммунистическая герилья 1968-1989	11 744
Мьянма	Гражданская война с 1948, конфликты с отрядами Гоминдана 1949-1961	72 573
Папуа Новая Гвинея	Война на Бугенвиле 1988-1997	323
Таиланд	Корейская война 1950-1953, Вьетнамская война 1965-1971, коммунистическая герилья в Таиланде 1965-1983, вьетнамские рейды в Таиланд 1979-1989, пограничный конфликт с Лаосом 1987-1988	6 200
Тимор-Лесте	Война за независимость 1975-1999	33 525
Филиппины	Восстание коммунистов 1946-1954, Корейская война 1950-1953, Вьетнамская война 1964-1973, герилья моро на Минданао с 1969, герилья коммунистов с 1969	77 295
Итого: 13 стран	Пять войн за независимость, пять стран участвовали в Корейской войне, восемь - во Вьетнамской войне, минимум девять войн сепаратистов, восемь гражданских войн	5 715 975

Таблицей не охвачены Бруней, Сингапур и Япония из стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Последние две страны не испытывали конфликтов напрямую. Бруней боролся против британской колониальной власти, там было восстание в 1962 году, но полную независимость султанат получил лишь в 1984 году и развивается мирно.

Можно сделать вывод, что в АТР вне своих границ в войнах было убито за 1946-2005 годы еще примерно 785 тысяч человек, как из армий региона, так и более далеких участников: США, Франции, Австралии, Новой Зеландии, Великобритании, СССР. В таком случае общее число убитых достигнет 6,5 миллионов человек.

Территориальные претензии Японии

Сегодня у Японии существуют территориальные споры практически со всеми соседями. В 2005 г. в новую стадию вступил многолетний спор между Японией и Республикой Кореей, которую поддерживает КНДР, по проблеме принадлежности островов Токто (японское название Такэсима). Необитаемый остров Токто, расположен в Японском море (корейское название - Восточное море) и позволяет контролировать его южную акваторию и выход в Восточно-Китайское море (через Цусимский пролив). Обладание им, кроме стабильных транзитных доходов, дает преимущество в разработке в его районе запасов нефти и газа, которые были обнаружены там в первой половине 1980 гг. в размере около 60 млн. т. Это достаточно весомый аргумент для борьбы за него, так как Япония, КНДР и Южная Корея почти на 100% зависят от импорта этих ресурсов. В том же районе имеются крупные запасы многих высокоценных видов морских биоресурсов, являющиеся едва ли не самыми значительными в бассейне Японского (Восточного) моря. В 1905 году, после окончания русско-японской войны и начавшейся японской экспансии на Корейском полуострове, Токио включил их в состав своей префектуры Симанэ. В начале 1950-х годов Сеул занял эти острова, провозгласив, что они веками входили в состав корейского государства и были незаконно захвачены. В настоящее время там находится небольшой гарнизон сеульской морской полиции Золотов Е. К вопросу о ситуации вокруг острова Токто//Проблемы Дальнего Востока. - 2006. - №5. - С.42-43..

По инициативе законодательства префектуры Симанэ 23 февраля было объявлено «Днем Такэсима». Этот шаг не был официально поддержан, но и не был осужден центральными властями Японии. Тем не менее, двусторонние отношения между странами обострились: были прерваны переговоры Японии и Республики Корея о создании зоны свободной торговли, отменены запланированные визиты высокопоставленных корейских чиновников в Японию Павлятенко В., Семин А., Тебин Н., Щербаков Д. Япония в 2005 году//Проблемы Дальнего Востока. - 2006. - №5. - С.105.. В октябре 2006 года состоялся визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Сеул и его встреча с президентом Республики Корея Но Му Хёном, первый саммит глав двух государств после годичного перерыва. Руководители двух государств заявили о намерении содействовать развитию японо-корейских отношений, «направленных в будущее» Гринюк В. Япония: проблема исторической ответственности//Проблемы Дальнего Востока. - 2007. - №5. - С.47.. Однако, в марте 2009 года председатель Демократической партии Японии Итиро Оидзава предложил купить остров у Кореи, на что корейские власти ответили резким осуждением данного предложения Оидзава предлагает купить спорный остров у Южной Кореи//Kyodo News.

Отношения с Китаем в последние годы строятся по принципу «горячо в экономике, холодно в политике». Между Токио и Пекином фактически отсутствует конструктивное взаимодействие в политической сфере, отсутствует прогресс в разрешении проблем, которые периодически вызывают обострение отношений: различия в подходах к тайваньскому вопросу, территориальный спор в отношении островов Сенкаку (Дяоюйдао) и др. Острова Сенкаку (в китайской картографии - Дяоюйдао) включают пять необитаемых островов и три рифа общей площадью около 6,32 км?, расположенные в южной части Восточно-Китайского моря в 175 км к северу от о.Исигаки, в 190 км к северо-востоку от о.Тайвань и в 420 км к востоку от материкового Китая. Острова Сенкаку контролируются Японией, а их принадлежность оспаривают Китай и Тайвань.

До второй половине XIX в. архипелаг оставался необитаемым, в источниках не содержатся сведения о попытках освоения этой территории ни со стороны императорского Китая, ни со стороны Японии. Лишь в 70-х-80-х гг. XIX в. Япония начинает проявлять интерес к архипелагу Сенкаку, расположенному в непосредственной близости от островов Рюкю - острова Сенкаку появляются на официальных картах Японии. Японское правительство не запрещало японским рыбакам вести промысел вблизи архипелага, считая эти необитаемые острова ничейной территорией. В свою очередь китайское правительство не высказывало протеста в отношении действий японских рыбаков. На основании этого можно заключить, что китайское правительство не рассматривало архипелаг Сенкаку как территорию, принадлежащую Китаю.

Острова не пользовались широкой известностью и не вызывали территориальных разногласий до того, как в 1968 г. экономическая комиссия ООН по Азии и Дальнему Востоку не опубликовала доклад, в котором сообщалось, что вблизи островов Сенкаку в континентальном шельфе Восточно-Китайского моря может находиться богатое нефтяное месторождение. Осенью 1968 г. ученые из Японии, Республики Корея и Тайваня провели исследования дна Восточно-Китайского моря, которые показали, что к северо-востоку от Тайваня, в районе общей площадью 200 тыс. км? находится богатое нефтяное месторождение. Таким образом, территориального конфликта по вопросу о принадлежности архипелага Сенкаку с момента окончания второй мировой войны в 1945 г. до 1970 г. еще не существовало. Из-за своей малой значимости необитаемый архипелаг Сенкаку даже не был упомянут в тексте Сан-Францисского мирного договора с Японией.

Тайвань впервые официально высказал свои претензии на суверенитет над островами Сенкаку в сентябре 1970 г. В октябре 1970 г. КНР, до сих пор хранившая молчание относительно проблемы архипелага Сенкаку, заявила о своих территориальных претензиях на острова Дяоюйдао (Сенкаку). Однако, после установления дипломатических отношений между КНР и Японией (сентябрь 1972 г.) конфликт во многом потерял свою остроту. Новое обострение произошло лишь в середине 1990-х гг. Ухудшение китайско-тайваньских отношений в связи с военными учениями, проведенными КНР накануне выборов президента Тайваня в марте 1996 г., вызвало серьезные опасения у жителей Японии. Если бы эти события переросли в военный конфликт, Китай захватив Тайвань, возможно, попытался бы овладеть и островами Сенкаку, контролируемыми Японией. Появилась опасность развязывания военных действий между двумя странами.

В последнее время обострилась проблема освоения газоносного шельфа в Восточно-Китайском море на стыке исключительных экономических зон. Китай не признаёт японский вариант прохождения разделительной линии шельфа и уже начал промышленную добычу газа в спорном районе. В свою очередь, японское правительство выдало лицензии японским компаниям на разведку и добычу газа в этом районе. Японская сторона разрабатывает меры по обеспечению безопасности деятельности японских компаний силами самообороны. Для этого в южные районы Японии передислоцированы подразделения сил самообороны из состава Северной армии (Хоккайдо) Павлятенко В., Семин А., Тебин Н., Щербаков Д. Япония в 2005 году//Проблемы дальнего востока. - 2006. - №5. - С.106-108.. Новый виток обострения конфликта вокруг этих территорий приходится на февраль 2009 года, когда премьер-министр Японии Таро Асо заявил о том, что Япония и США будут сотрудничать друг с другом в случае любого возможного нападения третьей страны на оспариваемые острова в Восточно-Китайском море. В ответ Китай выдвинул протест и заявил, что острова «являются территорией Китая и Китай имеет неоспоримый суверенитет над ними»Цит. по: Китай протестует против замечания Таро Асо касательно оспариваемых островов//Kyodo News, 27.02.2009. До настоящего времени соглашение между Японией и КНР по вопросу о принадлежности архипелага Сенкаку так и не было достигнуто.

Важное место во внешней политике Японии занимают отношения с Россией. Однако, подчеркивая стремление Токио к развитию отношений во всех сферах, премьер-министр Японии подчёркивает, что Япония не собирается отходить от своих позиций в вопросе о принадлежности Южных Курил.

Курильские острова - это цепочка островов, расположенная восточнее Сахалина, общей площадью 5,2 тыс. км?. Острова представляют собой естественный рубеж России со стороны Тихого океана при подходах к Охотскому морю и Приморью, существенно расширяют сферу материковой обороны, обеспечивают безопасность путей снабжения военных баз, расположенных на Камчатке, контроль за морским и воздушным пространством над Охотским морем. Обладают богатыми природными ресурсами (минеральные, в том числе единственное в мире месторождение рения на Итурупе, водные биоресурсы).

Северная и центральная часть Курильской гряды были открыты русскими мореплавателями в XVI-XVII веках. В 1786 году императрица России Екатерина II провозгласила Курилы российскими владениями. В 1855 году в японском порту Симода был подписан первый русско-японский договор -- Симодский трактат о торговле, установивший границу между двумя странами между островами Уруп и Итуруп. К Японии отходили Итуруп, Кунашир и группа островов Хабомаи, остальные Курилы объявлялись владениями России. В 1875 году по Петербургскому договору Россия передала Японии 18 Курильских островов в обмен на отказ японской стороны от прав на Сахалин. Граница между двумя государствами прошла через пролив между мысом Лопатка на Камчатке и островом Шумшу. В 1905 году после поражения России в Русско-японской войне был подписан Портсмутский мирный договор, по которому Россия уступала Японии южную часть Сахалина. В 1925 году СССР официально заявил об отказе признавать границы по Портсмутскому договору. В феврале 1945 года на Ялтинской конференции СССР, США и Великобритания достигли договоренности о вступлении СССР в войну с Японией при условии возвращения ему по окончании войны Южного Сахалина и Курил. В апреле 1945 года СССР денонсировал мирный договор и в августе начал боевые действия против Японии. В феврале 1946 года СССР объявил о включении Курил в свой состав. До начала 1990-х годов позиция правительства СССР состояла в том, что вопрос территорий между СССР и Японией решен и закреплен соответствующими международными соглашениями, которые должны соблюдаться. Признание факта существования территориальных претензий Японии впервые зафиксировано в подписанном Михаилом Горбачевым в 1991 году советско-японском заявлении Кошкин А.А. Россия на Курилах//Проблемы Дальнего Востока. - 2007. - №1. - С. 92-96.. С этого времени существенных изменений в вопросе о принадлежности Курильских островов не было, так как ни одна из сторон не собирается отступать. Практически все премьер-министры Японии, избранные за последние два десятилетия, во время предвыборной агитации делали акцент на том, что Япония не отступится от своих требований.

В феврале 2009 года премьер-министр Японии Таро Асо отметил: «Россия - это важная соседняя страна с точки зрения обеспечения мира и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Для того, чтобы поднять наши отношения с Россией на высокий уровень, необходимо добиваться окончательного решения территориальной проблемы, которая остаётся самым крупным нерешённым вопросом» Россия и Япония решат Курильский вопрос?//Kyodo News, 08.02.2009.предлагалось несколько возможных вариантов разрешения спора, например так называемый «50х50», подразумевающий разделение островов между Россией и Японией пополам. При этом за Россией остается только Итуруп, чья площадь составляет 62% территории островов (этот проект не получил активной поддержки ни от одной из сторон).

Однако, в последние несколько месяцев, после назначения на пост премьер-министра Японии Юкио Хатаяма, который перед избранием на пост главы правительства заявлял, что намерен добиться прогресса в переговорах с Россией по Курилам за год?два, наблюдается очередное обострение ситуации вокруг островов. 11 июня 2009 года нижняя палата японского парламента одобрила законопроект, подтверждающий права государства на 4 принадлежащих России острова. Согласно законопроекту, за который депутаты проголосовали единогласно, острова Кунашир, Итуруп, Шикотан и группа островов Хабомаи являются неотъемлемой частью Японии. Также закон расширяет правила безвизового режима на Курилах. Первый вице-президент Академии геополитических проблем Константин Сивков основной причиной такого решения видит то, что «японцы уверены: Россия слабеет, и ее вооруженные силы подошли к такому состоянию, когда не могут обеспечивать полноценную безопасность» Резчиков А. Япония может пойти на силовой сценарий//Взгляд. - 20.11.2009.. Он считает, что возможны воздействия по нескольким направлениям: экономическое давление на Россию через «большую семерку»; второе - информационное давление, где Россия будет выставляться как агрессор, что уже делается в рамках Евросоюза. И последнее - прямое силовое давление. В случае ослабления российских вооруженных сил в этом регионе Япония может пойти на односторонние силовые меры по оккупации «северных территорий».

Список наиболее значительных территориальных конфликтов на слайде

Антарктида - пятый по площади континент с территорией 18 млн. кв. км, крупнее Австралии и субконтинента Европы. Население - исключительно сотрудники научных станций - колеблется от примерно 1100 человек зимой до 4400 летом. В 1959 г. был подписан Договор об Антарктике, согласно которому континент не принадлежит ни одному государству. Размещение военных объектов, а также подход боевых кораблей на близкое расстояние к Антарктиде запрещен. А в 1980-е годы эта территория была объявлена и безъядерной зоной, что должно исключать заход в ее воды боевых кораблей и подводных лодок с ядерным оружием на борту.

Но документ 1959 г. содержал многозначительную оговорку: «Ничто, содержащееся в настоящем договоре, не должно толковаться как отказ любой из Договаривающихся Сторон от ранее заявленных прав или претензий на территориальный суверенитет в Антарктике». Это и дало основание 7 странам-участницам Договора - Аргентине, Австралии, Норвегии, Чили, Франции, Новой Зеландии и Великобритании - выступить с претензиями на три четверти территории континента, некоторые из которых налагаются друг на друга. Остальные государства-участники Договора не признают территориальные и акваториальные претензии со стороны указанных государств и сами не выдвигают такого рода претензий, хотя США и Россия зарезервировали за собой право на это.

Российско-американская морская граница - 1 июня 1990 г. министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе подписал с госсекретарем США Дж. Бейкером Соглашение о разграничении экономических зон и континентального шельфа в Чукотском и Беринговом морях, а также территориальных вод на небольшом участке в Беринговом проливе между островами Ратманова (СССР/Россия) и Крузенштерна (США) по так называемой разграничительной линии Шеварднадзе - Бейкера.

За основу разграничения взята линия, определенная русско-американской конвенцией 1867 г. в связи с уступкой Россией Аляски и Алеутских островов Соединенным Штатам. Соглашение было ратифицировано Конгрессом США 18 сентября 1990 г. Однако оно не было ратифицировано ни Верховным Советом СССР, ни Верховным Советом РФ, ни Федеральным Собранием РФ и до сих пор применяется на временной основе после обмена нотами между МИД СССР и Государственным департаментом США.

Российские рыболовные суда, замеченные в этой акватории, рассматривались береговой охраной США в качестве нарушителей и подвергались аресту, штрафу и отводу в американские порты. В 1999 г. в спор вмешалось также Законодательное собрание штата Аляска, взявшее под сомнение законность границ между США и Россией, так как госсекретарь США подписал Соглашение без учета мнения штата.

Не согласилась Аляска и с «передачей под российскую юрисдикцию островов Врангеля, Геральда, Беннета, Генриетты, Медного, Сивуча и Калана», хотя эти острова никогда и не были под юрисдикцией США. 5 ноября 2007 г. директор Департамента Северной Америки МИД РФ И. С. Неверов заявил: «Российскими государственными органами неоднократно проводилась экспертиза этого Соглашения на предмет его соответствия нормам международного морского права, интересам России и оценки возможных последствий в случае нератификации. Оценка сводилась к следующему.

Соглашение не противоречит интересам России за исключением потери права на ведение морского промысла на участке в средней части Берингова моря. Исходя из этого, на протяжении ряда лет российская сторона ведет переговоры с США с целью заключения всеобъемлющего соглашения о рыболовстве в северной части Берингова моря, которое компенсировало бы российским рыбакам потери от промысла в районах, отошедших к США. Можно сказать, что на сегодняшний день согласовано большинство документов, входящих в это соглашение. Таким образом, корректнее было бы говорить не о «споре о правомерности», а о всестороннем учете всех аспектов Соглашения от 1 июня 1990 года и их применении».

Проблема российско-японского территориального размежевания - длящийся десятилетиями территориальный спор между Россией и Японией, из-за которого они не могут подписать мирный договор.

Отношения между Россией и Японией омрачены напряженным территориальным спором по поводу четырех островов, находящихся севернее японского острова Хоккайдо.

Спор о их принадлежности вызван в основном несколько двусмысленным мирным договором, подписанным между странами-союзницами и Японией в 1951 году в Сан-Франциско. В нем говорится, что Япония должна отказаться от своих претензий на эти острова, однако суверенитет СССР над ними также не признается. В этом суть конфликта.

Однако Россия считает, что признание суверенитета состоялось еще задолго до 1951 года, в конце Второй мировой войны, и что территориальный спор мешает двум странам подписать послевоенный договор.

Речь идет об островах Итуруп, Кунашир, Шикотан и цепочке скал Хабомаи, которые Япония считает входящими в состав субпрефектуры Нэмуро, префектура Хоккайдо, и называет Северными территориями.

Однако Россия настаивает на том, что эти острова, которые она называет Южно-Курильскими, являются ее территорией, а российский президент Дмитрий Медведев недавно заявил, что они не только являются «стратегическим районом» России, но скоро станут местом размещения самого современного российского оружия. Это вызвало возмущение и гнев у Токио.

Напряженность особенно усилилась в ноябре 2010 года, когда Медведев стал первым российским руководителем, посетившим эти изобилующие ресурсами острова, которые окружены богатыми районами промысла рыбы, месторождениями нефти, природного газа и минералов, за обладание которыми напряженно соперничают две стороны.

Стороны прекрасно понимают, какие экономические выгоды могут дать эти острова и окружающие воды в случае их полного освоения.

После угроз Москвы разместить на спорных островах свои «передовые системы вооружений» Токио несколько снизил агрессивность своих высказываний и решил вместо этого сосредоточиться на торговых отношениях, на деловых поездках в Россию японских граждан и наоборот, а также на облегчении связанного с этими вопросами правового режима.

Не исключено, что последние позитивные дипломатические высказывания принесут определенную экономическую выгоду двум странам, но сотрудничество все равно будет незначительным, поскольку Япония отстаивает, и будет жестко отстаивать свою «юридическую позицию».

«Япония всегда ведет себя очень внимательно, когда речь идет о терминологии в отношениях с Россией. Так поступала Либерально-Демократическая партия Японии, так поступает сейчас правящая Демократическая партия Японии. Они избегают таких выражений как «незаконная оккупация», но настрой остается все тот же. Позиции Японии в территориальном споре в своей основе остаются неизменными и неуступчивыми, и мне кажется, ничего в будущем не изменится», - сказал независимый аналитик и эксперт по тихоокеанским делам Лоран Синклер (Laurent Sinclair).

Это далеко не все территориальные конфликты в АТР. Их число намного больше. Но со временем, надеемся, часть из них разрешится, и разрешится мирно.

В начале XXI столетия геостратегия крупнейших стран мира вступила в полосу ужесточения. Этот курс сопровождают обтекаемые, успокоительные рассуждения официальных лиц этих государств о желании иметь партнерские отношения со всеми странами и совместно решать различные проблемы. Подобную стилистику, разумеется, имеет смысл принимать без раздражения и резкостей. Дипломатия есть дипломатия, она необходима, ибо дает возможность решать политическими средствами многие проблемы. Но стиль, присущий дипломатической деятельности, не должен посеять в умах, простых граждан, и государственных деятелей, в том числе и российских, иллюзию, будто в результате спокойных, вежливых и даже доброжелательных бесед по тем или иным проблемам, порожденных текущим развитием ситуации, исчезают глобальные, стратегические проблемы, составляющие коренной стержень исторического развития государств, народов, регионов и всего человеческого сообщества.

Поскольку население Земли продолжает увеличиваться, а мировая экономика тоже растет, неизбежны потенциальные и реальные в т.ч. вооруженные конфликты за природные ресурсы. Это создает взрывоопасный потенциал для войны по поводу границ и территорий.

Окончание «холодной войны» означало для мира вступление в совер­шенно новую полосу развития: перехода от биполярной его структуры к некоей новой конфигурации. Центр глобальных событий, а значит, и силы неотвратимо смещаются от Европы и Запада к Азии и Востоку и, что в начале XXI века сформировалась «Азиатская дуга нестабильности» . Важнейшей составляющей этой «дуги» являются территориальные споры, практически все страны АТР.

У Китая налицо ряд неурегулированных территориально-пограничных проблем с соседями по всему периметру его границ с Японией, Вьетнамом, Филиппинами, Индией и др. Как на суше, так и на море. Япония выдвигает территориальные претензии к своим дальневосточным соседям - России, Корее и Китаю. Существуют японо-российский, японо-корейский и японо-китайский территориальные споры.

В российско-американских взаимоотношениях в последнее время актуализировалась проблема раздела морских экономических владений в районе стыка российской Чукотки и американской Аляски и Алеутских островов в связи с отказом Государственной Думы Российской Федерации ратифицировать Соглашение между СССР и США о линии разграничения морских экономических пространств.

Неурегулированные территориальные разногласия в Азиатско-Тихоокеанском регионе есть и у других стран. Прежде всего это касается споров прибрежных стран об островах в Японском, Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Споры о принадлежности островных территорий в этих омывающих Азию морях Тихого океана ведут: Республика Корея и Япония - по островам Токто (Такэсима) (иначе именуемым скалами Лианкур) в Японском море; Япония, КНР и Тайвань - по островам Сэнкаку (Сэнто) и Сэкиби в Восточно-Китайском море; Китай и Тайвань - по островам Пратас (Дунша) в Южно-Китайском море; Китай, Вьетнам и Тайвань - по Парасельским островам (Сиша) в Южно-Китайском море; Китай, Вьетнам, Тайвань, Филиппины, Малайзия, Бруней и Индонезия - по островам Спратли (Наньша) в Южно-Китайском море .

Если внимательно проанализировать проблему территориальных споров, то можно прийти к следующему выводу: наибольшее количество(5) территориальных претензий в АТР имеет Китай, Япония – 3 (причем один с КНР и Тайванем), Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Бруней и Индонезия - по одному. Проблема российско-американских отношений скорее не территориальная, а «ресурсная». Таким образом, «инициатором» военной опасности в АТР может быть КНР.

Однако нельзя забывать, что серьезные претензии на влияние в регионе высказывают и США. Ещё в сентябре 2000 г., в разгар президентской избирательной кампании исследовательская органи­зации «Проект для нового американского века» (ПНАВ) выпустила доклад «Воссоздание обороны Америки». В нём оценивалась благоприятная для США международная обстановка, которая определялась как «беспрецедентные стратегические возможности», появившиеся после окончания «холодной войны». «В настоящее время Соединённым Штатам не противостоит никакой глобальный противник. Великая стратегия Америки должна быть направлена на то, чтобы сохранить и продлить существование такого преимущественного положения настолько долго, насколько это возможно». Авторы доклада откровенно советовали: в отличие от времён «холодной войны» следует делать ставку на установление однополюсной структуры мирового порядка при общемировой гегемонии США. В этом докладе главным конкурентом США в мире считался Китай, хотя китайское региональное направление не стало цен­тральным или приоритетным во внешнеполитической деятельности обеих адми­нистраций Президента Дж. Буша-младшего. Однако, КНР продолжает считаться главным «конкурентом» США в АТР . Наличие многочисленных территориальных споров Китая создает благоприятный климат для оказания давления на КНР со стороны США, тем более, что в регионе американская администрация имеет трех потенциальных союзников в регионе – Японию, Тайвань и Южную Корею.

В сложившейся ситуации можно с уверенностью предположить, что существующие споры между этими «сателлитами» США ни в коем случае не могут привести к вооруженному столкновению, но могут привести к разногласиям в самый неподходящий для США момент, например в случае военного конфликта.

После разрушения СССР и резкого ослабления России как государства и самостоятельного субъекта международных отношений на Дальнем Востоке стимулируется потенциально опасный для России рост активности ее соседей - США и Китая как центров силы.

Здесь возникает необходимость ответить на вопрос о том, какую позицию должна занимать Россия в случае возникновения как локальных, так и глобальных военных конфликтов. В этих условиях как нам представляется необходимо исходить из следующих постулатов:

1. Россия в ближайшее время (при нынешнем политическом режиме) вряд ли дотянет до уровня военно-политического положения Советского Союза. На данном этапе оно гораздо хуже чем после окончания Второй Мировой войны.

2. Дальний Восток России стремительно пустеет (как экономически – в регионе за постсоветское время не построено ни одного крупного предприятия оборонного значения, а те предприятия, которые существуют так и не смогли заработать в полную силу, так и в смысле сокращения населения) причем как в направлении иммиграции на Запад, так и в урбанизации крупнейших городов – прежде всего Хабаровска и Владивостока где сосредотачиваются основные материальные и людские ресурсы. Это заставляет признать, что военный потенциал региона находится на низком уровне, как в смысле обеспечения ресурсами, так и в смысле их рассредоточенности.

3. Естественным и единственным источником пополнения для Дальнего Востока остается Центр России, связь с которым по-прежнему осуществляет одна единственная железная дорога, пропускная способность которой остается весьма низкой. Как показал предыдущий опыт для переброски, сколько ни будь значительного воинского контингента на Дальний Восток, потребуется минимум три месяца.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что России в одиночку, на данном этапе, играть серьезную военно-политическую роль в АТР невозможно.

В этих условиях необходимо ответить на два важнейших вопроса:

1. Готовы ли США втянуться в вооруженный конфликт на стороне одного из «сателлитов» и если да то с кем?

2. Выгодно ли России такое развитие событий?

На первый вопрос вряд ли можно однозначно ответить. Дело в том, что возникновению военных конфликтов предшествует ряд обстоятельств, предугадать и прогнозировать которые невозможно, а лишь можно обсуждать их постфактум . Однако вероятность такая есть, причем в случае конфликта России и Японии это почти бесспорно при условии, что Китай не будет союзником нашей страны. Не меньшая вероятность войны США и КНР за Тайвань . Поэтому в сложившихся условиях союз России и КНР практически предрешен. Поэтому решение территориальных проблем с Китаем является бесспорно самым правильным шагом Российского Правительства с 1985 г.

Борьба за доминирование между Соединёнными Штатами и Китайской Народной Республикой постепенно всё более обостряется . И, если в пре­дыдущие годы наибольшую активность демонстрировал Китай, то в последнее время США начали предпринимать энергичные усилия, чтобы не только остано­вить рост китайского влияния, но и расширить свои возможности контроля над ситуацией в регионе . Все это, вполне возможно, может привести к военному столкновению двух сверхдержав.

Военно-политическое противостояние США и КНР, бесспорно, может служить только на благо России. Новый договор между РФ и КНР не предусматривает обязательств взаимного вступления в войну и не является военным союзом . Это дает возможность нашей стране не втягиваться в возможный военный конфликт, а наблюдать со стороны «поддерживая» КНР. При этом хотелось бы заметить, что исторический опыт такого подхода уже имеется .

Если исходить из системы приоритетов во внешней политике России в АТР, то следует согласиться с существующим утверждением о том, что Китай всегда рассматривался как ключевой элемент политики России и СССР в регионе. Не изменяя этой традиции, в XXI век РФ и КНР вошли в состоянии «стратегического партнёрства» . Именно с КНР нам необходимо «дружить против» США, но ни в коем случае не вступать в военный конфликт с Вашингтоном на стороне Пекина т.к. слабая в военно-политическом отношении Россия, как союзник КНР, может выиграть войну, но проиграть мир.

Давыдов Б.Я. Азиатская дуга нестабильности в начале XXI века // Восток. Аф­ро-азиатские общества: история и современность. – 2006. – № 6. – С. 160.

Ткаченко Б. И.. Территориальные споры как потенциальный источник конфликтов и угроз международной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Тихоокеанская Россия в истории российской и восточноазиатских цивилизаций (Пятые Крушановские чтения, 2006 г.): В 2т. Т. 1.- Владивосток: Дальнаука, 2008. – С. 395 – 397.

Шинковский М.Ю., Шведов В.Г., Волынчук А.Б. Геополитическое развитие Северной Пацифики (опыт системного анализа): монография. — Владивосток: Дальнаука, 2007. – С. 229 – 237.

См. Военное противостояние и противоборство. Военные аспекты общественной безопасности. – М.: Военная литература, 1989. – С. 67 – 69 .

Правда пока КНР проводит перевооружение, и реформирование армии которое рассчитано до 2050 г. и действует осторожно.